Мужчины сильной женщины нонны мордюковой. Близкий друг Нонны Мордюковой: «Она меняла мужчин как перчатки Мужья мордюковой по порядку

Нонну Мордюкову знали и любили не только в Cоветском Союзе, но и за рубежом. Британская энциклопедия Who Is Who, например, включила звезду в первую двадцатку самых выдающихся актрис XX века. Об этой легендарной женщине "Комсомолке" рассказал ее близкий друг - певец и композитор, народный артист Играф Йошка.

Заработала за месяц на пять автомобилей

Я встретил Нонну Мордюкову в конце 50-х, - вспоминает Играф Йошка. - В то время она была замужем за Вячеславом Тихоновым, их сын Володя ходил в третий класс. Признаюсь, как женщина она не произвела на меня особого впечатления. Но потом я увидел ее в работе и понял, что она выдающаяся актриса. Мы общались сначала на концертах, на чьих-то днях рождения. А плотное творческое сотрудничество началось, когда появилось цыганское трио "Ромэн" (Играф Йошка - солист и основатель ан­самбля. - Ред.). Где-то в 1975 году я ей предложил выступать с нами. Мы сделали совместную программу, стали ездить на гастроли. У нас был бешеный успех! Даже Володя Высоцкий, с которым я дружил, оценил наш проект. Володе нравилось, как поет Мордюкова. Он любил все хорошее в музыке. Говорил: "То, что скучно, - это уже не искусство". Нонна никогда не училась музыке, но у нее был великолепный слух.

У нас с ней столько было концертов по стране - о-о-ой! Она месяц с нами поработала, заработала 50 тысяч рублей. А тогда "Волга" стоила 10 тысяч. Она - мне: "Играфчик, я такие деньги никогда в жизни не зарабатывала! Давай я с вами поделюсь". Я - ей: "Ты что, с ума сошла, мы же тоже зарабатываем". Она тогда в долгах была, так сразу со всеми рассчиталась, купила себе все, что хотела, сестрам помогла, сыну.

Чего Нонна не умела - это копить. Она была бессребреницей. Говорила: "Все равно потом умрешь и с собой ничего не заберешь". Всегда жила бедно. Однажды она меня разозлила, я сказал: "Ты - народная артистка, а живешь, как нищета дворовая! Откроешь твой холодильник, а он пустой - один надкусанный бутерброд только". Она стеснялась говорить, что у нее нет денег.

Увела супруга у Гурченко

В искусстве и в обычной жизни это были два разных человека, - продолжает музыкант. - В быту - простая, общительная, смешливая. Я сразу обратил внимание, что она души не чает в сыне. Занималась им, отдыхать они вместе ездили. В ней не было заносчивости. Муж ее Вячеслав Тихонов - тот другой был совсем, самовлюбленный, высокомерный.

Мордюкова признавалась, что с Тихоновым у нее не складывались отношения…

Когда они, еще студенты, снимались в "Молодой гвардии", у нее был роман с Сергеем Герасимовым, режиссером картины и руководителем их курса. А потом Герасимов просто заставил Тихонова жениться на Мордюковой, чтобы его жена Тамара Макарова ничего не узнала. Тихонов не смог отказать учителю. Стал жить вместе с Нонной в студенческом общежитии. Позже они расписались (писатель Федор Раззаков в своей книге утверждает, что роман Герасимова с Мордюковой даже обсуждали на ЦК КПСС и режиссеру поставили на вид: мол, непристойные отношения грозят ему крахом карьеры. - Ред.). Потом Нонна должна была сниматься в фильме Герасимова "Тихий Дон" - она же казачка. Но Тамара Макарова сказала, что подаст на развод. Герасимов был вынужден пригласить на главную роль Элину Быстрицкую.

С Тихоновым Нонна, конечно, натерпелась. Признавалась, что он ее не любил. Называла его бесчувственным сухарем, мол, "чаще всего видела только его спину". И все же у них рос сын. Они пытались сохранить семью.

В мемуарах Мордюкова писала, что она изменяла мужу.

Художник по костюмам Тамара Каспарова рассказывала, что, когда Мордюкова узнала про измену Тихонова (на съемках фильма "Мичман Панин" у него начался роман с латышской актрисой Дзидрой Ритенбергс), Нонна переживала, работать не могла. Они прожили 13 лет и все же развелись, когда Володя пошел в шестой класс, через два дня после смерти матери Нонны.

Говорят, после тяжелого развода она залечивала рану романами. Например, чтобы завоевать сына писателя Бориса Пильняка Бориса Андроникашвили, тогдашнего мужа Людмилы Гурченко, перекрасилась в блондинку…

Точно не знаю. Но Мордюкова всегда недолюбливала Гурченко - та стремилась быть в центре внимания, гвоздем программы. Нонна же в компаниях старалась не выделяться. Андроникашвили был гораздо моложе Нонны, на публике она с ним нигде не появлялась. Хотя слухи ходили.

Вторым ее мужем после Тихонова стал актер Владимир Сошальский. В отличие от сдержанного Тихонова Сошальский был как пламя, темпераментный (актер был женат шесть раз. - Ред.). Они с Нонной изводили друг друга ревностью. Их брак продлился всего полгода. Помню, я сидел у ее сына Володи. Она зашла и спросила: "Володя, у тебя нет денег? Я иду разводиться с Сошальским, а у меня даже денег нет". За развод в те годы надо было платить. Я ей говорю: "На, Нонна, 50 рублей, на развод хватит".

"Спала у порога - сына ждала"

У нас с Нонной были самые теплые отношения до смерти ее сына, - вздыхает Играф Йошка. - Потом она замкнулась в себе и ни с кем не хотела общаться. Сына Володю Нонна очень любила, его смерть стала для нее громадной трагедией. Она говорила: "Надо было как брошку его приколоть на груди и носить, от себя не отпускать". Но как можно было сына все время держать возле себя? Я ее всегда убеждал: "Сыну уже 30 с лишним лет, он женился на Наташе Варлей, у них родился сын. Володя уже не маленький мальчик".

Он жил нормально, но потом задружился с водкой, и Наташа Варлей от него ушла. Он стал сильно выпивать, употреблять наркотики. С Мордюковой они вместе сыграли в фильме "Русское поле", в котором по сценарию мама хоронит сына. Ходили разговоры, что дурная примета сработала…

После смерти Володи Нонна страшно изменилась. Я даже думал, что она от горя начала сходить с ума. Около порога спала - ждала сына. Жизнь больше не интересовала Нонну, она перестала выступать, почти не снималась. Винила себя в его гибели...

Пять самых известных фильмов артистки

1. "Молодая гвардия" (1948) - Ульяна Громова.
2. "Комиссар" (1967) - Клавдия Вавилова.
3. "Бриллиантовая рука" (1968) - Варвара Сергеевна Плющ, управдом и соседка Горбунковых.
4. "Родня" (1981) - Мария Васильевна Коновалова.
5. "Ширли-мырли" (1995) - работница загса.

О ЛИЧНОМ

"В мужчинах меня привлекал декоративный вариант"

О своих многочисленных романах Нонна Марковна писала в автобиографии:

"Выходила я замуж, да только без загса. Правда, неудачно. Мужья мне все не те попадались. Красивые были, как боги, но какие-то инфантильные, несостоявшиеся. У одного все пять лет нашей жизни пишущая машинка на одной странице была заправлена, другой чуть ли не каждый день присказку повторял: "Тебе хорошо, ты известная артистка". А я наделяла их несуществующими достоинствами, пока однажды пелена с глаз не падала… От женихов, конечно, отбоя не было, да все больше пацанва рядом крутилась - на 15 - 20 лет моложе меня. Я прямо ночами уже от них отбивалась, а вот настоящий мужчина так и не повстречался. А мне ведь всего-то и хотелось, чтоб внимательный был да чтоб ноши семейные на свои плечи взял… Однажды угораздило влюбиться в чистокровного князя. Меня, провинциалку, вечно тянуло к тем, кто Байрона читает наизусть, к "белой косточке". В общем, привлекал декоративный вариант".

Она была невероятно сильной и вместе с тем очень нежной и ранимой, а ее судьба - такой же, как судьбы многих других женщин России, ищущих обычного человеческого счастья. Об уроках любви и жизни народной артистки России Нонны Викторовны Мордюковой рассказывает «Леди Mail.Ru».

Нонна Мордюкова так и не дождалась простого женского счастья

Оставаться слабой

Нонна (Ноябрина) Мордюкова родилась 25 ноября 1925 года. Ее мама Ирина Петровна была председателем колхоза, любила петь романсы и даже пыталась создать в своем колхозе оперный театр. Увлечение матери передалось девочке, она хорошо пела. В семье, помимо старшей Нонны, было еще три девочки и два мальчика. Позднее она вспоминала: «Когда была еще совсем маленькой, уже приходилось тяжело работать наравне со взрослыми: воду таскать, за скотиной смотреть. А потом сестры да братья пошли один за другим, вот и поносила я их на закорках, повытирала сопли, понянчила вдоволь». Во время войны их поселок оказался на оккупированной территории, семья голодала.

Школьницей Нонна увидела фильм «Богдан Хмельницкий» с участием Николая Мордвинова, написала ему простодушное детское письмо с вопросом: как стать Любовью Орловой ? Ответ пришел. Знаменитый актер рассказал девушке в своем письме о ВГИКе и просил разыскать его в Москве. После войны она не забыла свою мечту и отправилась в Москву поступать во ВГИК. Четверо суток добиралась до столицы в товарном вагоне. На экзамены пришла в калошах, надетых на вязаные носки - другой обуви не было, но комиссию это не смутило - девушку приняли.

С первым мужем, Вячеслав Тихоновым, Нонна Мордюкова познакомилась, когда ей было 22 года, а ему - 19 лет

После окончания ВГИКа она устроилась в Театр-студию киноактера, первой ролью в кино стала героиня Ульяны Громовой в фильме «Молодая гвардия». В съемках участвовал и Вячеслав Тихонов . Ему тогда было19 лет, а Нонне - 22. Она влюбилась первой , он поначалу не обратил на нее внимания. Но чернобровая казачка - смелая, отчаянная, веселая - не привыкла отступать и своего добилась. В их отношениях что-то не складывалось изначально. «Наше супружество было каким-то неудачным, не подходили мы с ним друг другу. Он меня не любил, а я его любила. Мы оказались с ним такими разными, что казалось, что занесло нас на одни квадратные метры с разных планет», - признавалась позже Нонна Викторовна. Обидные эпизоды неудавшейся семейной жизни потом долго всплывали в памяти. Хотелось быть слабой, но все заботы брала на себя. Частенько жаловалась своей матери: «Не могу больше, хочу развестись». Но пока была жива мать Нонны, брак, несмотря на все сложности, сохранялся, а после ее смерти семья очень быстро распалась. Что выглядит весьма логичным: согласитесь, не каждый мужчина захочет видеть рядом с собой не хрупкую женщину, а крепкого и сильного товарища, который отнимает у него право быть главой семьи.

Отказаться от ненужных жертв

Младших братьев и сестер она не только воспитывала, но и помогла им получить образование в Москве. Однажды Тихонов, не выдержав ее бесконечных забот о семье и гостей из деревни в маленькой коммуналке, сказал Нонне: «Как мне надоел твой колхоз!» Но она ответила, как отрезала: «Этот колхоз меня вырастил!»

Окружающие считали ее очень сильной, а она была очень ранимой. К сожалению, прислониться к крепкому мужскому плечу, почувствовать себя женщиной, Нонне так и не удалось. О своих попытках стать счастливой после распавшегося брака с Вячеславом Тихоновым Нонна Викторовна написала позже: «Выходила замуж, да только без загса, и все как-то неудачно. У одного все печатная машинка на одной странице пять лет была заправлена, другой, как присказку, каждый день повторял: «Тебе хорошо, ты известная артистка».

Сестра Наталья также рассказывала о жизни Нонны Викторовны: «Пять лет они прожили в гражданском браке с Борисом Андроникашвили, который был раньше супругом Людмилы Гурченко , но потом Нонне надоело тянуть все на своих плечах. А с Сошальским (Владимиром Борисовичем, актером театра и кино. - Прим. ред. ) они прожили всего около года, но Нонна ведь любила во всем порядок, а у него до утра на кухне дым коромыслом, а утром встанет, выпьет - и в театр».

Наверное, она могла бы быть счастлива с Василием Шукшиным. Они познакомились на съемках фильма «Простая история» в 1960 году, куда на главную роль ее пригласил Юрий Егоров. Ему нравились такие, как она: прямые и простые женщины, из тех, что «коня на скаку остановят». А Шукшин был для Нонны человеком, способным излучать тепло и свет, рядом с которым было легко и просто. Но она еще была замужем, хотя счастлива не была. Потом женился и он.

Прощать обидчиков

Еще одним мужчиной, о котором Мордюкова и годы спустя говорила с симпатией, был Никита Михалков . Он был хорош собой, умен, но слишком молод для нее. Да и вел себя так, что кокетство было неуместно. При этом симпатия к молодому режиссеру не помешала Мордюковой влепить ему пощечину, когда на съемках фильма «Родня», тот оскорбил ее. Но, как человек талантливый и благородный, обиды она не держала. А Михалков, годы спустя из своих средств оплатил ей дорогостоящее лечение, причем втайне от артистки: она так и не узнала, откуда деньги.

В быту Мордюкова была человеком непритязательным, почти всю жизнь прожила в однокомнатной «хрущевке». А трехкомнатную квартиру от властей получила уже на закате жизни.

Нонна Викторовна нежно любила своего сына Владимира. Но что-то не задалось и в его жизни. Умер он рано - алкоголь и наркотики к сорока годам полностью разрушили здоровье. Она, как любящая и преданная мать, из последних сил старалась спасти Владимира, но не смогла.

После смерти сына ее жизнь потеряла всякий смысл. Она ни с кем не общалась. Не выходила из дома. На девятый день к ней пришел тот, кто мог понять ее горе - отец ее умершего сына Вячеслав Тихонов. «Здравствуй! Я его похоронила. А ты все не приходил…» - встретила она бывшего мужа. Они простили друг друга. Тихонов на всю страну поздравил ее с 80-летием: «Нонна, я виноват, что перепутал твою жизнь. Прости!»

Потом и она его поздравила с юбилеем: «И тебя тоже, Славочка, прощаю за все, чем была недовольна. Ты у меня один родной мужчина. Был и есть».

Умерла Нонна Викторовна 6 июля 2008 года на 83-м году жизни. Похоронили ее на Кунцевском кладбище рядом с могилой единственного сына.

Другие фото актрисы смотрите в нашей галерее.

Сестра Мордюковой: «Ни с кем из мужей Нонна не жила так хорошо, как с Тихоновым».

«Герасимов в Нонну серьезно влюбился, звал замуж, готов был с Тамарой Макаровой развестись. Приехал к маме на Кубань, просил руки Нонны. Говорил, что сделает из нее такую звезду, как Любовь Орлова. А мама ответила: «Если у Нонки есть талант, она и без вас пробьется. А замуж за вас ей незачем идти — вы лысый, старый», — рассказывает Наталья Катаева, сестра Нонны Мордюковой…

Первую свою роль Нонна сыграла не в театре и не в кино. А в жизни, и при таких страшных обстоятельствах, что, если бы она сфальшивила, погубила бы и себя, и нас. Дело было во время войны. Место, где мы жили, оказалось под немецкой оккупацией. И вот Нонна стала помогать партизанам. Ей было 17 лет, она все ходила в соседнюю станицу Отрадная будто бы к подруге, а сама высматривала, что там у немцев. Партизаны приходили к нам ночью. Помню, как они пару раз приносили нам соль — страшный дефицит по военному времени, и мы, дети, заворачивали ее в тряпочку и с наслаждением сосали, как леденец. Однажды полицаи заметили следы на снегу у нашего дома и пришли с проверкой. Нонна едва успела спрятать гостей в сарае, за мешками. Полицай спрашивает: «Чьи следы?» Она говорит: «Мои. Видите, я в мужских ботинках хожу, больше не в чем. Хотите дом осмотреть — пожалуйста!» И невозмутимо, щелкая семечки и сплевывая шелуху, открывает дверь того самого сарая. Мне семь лет, остальные братья-сестры мал мала меньше. И вот мы все вместе с матерью к окну прильнули, смотрим на Нонну, обмирая от ужаса. А она спокойно так держится, уверенно. Полицаи поверили ей и ушли.

С сестрой Натальей Катаевой. 2002 г. Фото: Андрей Эрштрем

Когда через пару лет, уже после войны, Нонна поступила во ВГИК и вместе со всем своим курсом стала сниматься в «Молодой гвардии» у Герасимова, она говорила, что ей и играть-то ничего не нужно. Еще одна роль, которую она ощущала абсолютно своей, органичной, — Аксинья в «Тихом Доне». Но в этот фильм Герасимов вместо Нонны пригласил Элину Быстрицкую. Помню, сестра смотрела «Тихий Дон» и сокрушалась: «Как жалко, что не я сыграла! Конечно, Быстрицкая очень красивая. Но и меня можно было сделать в кадре более или менее красивой. А я бы эту сцену ух как сыграла!» Ее послушать — выходило, будто Герасимов ее не взял из-за того, что она недостаточно красивая… Не думаю, что это так. Возможно, тут дело в его неудачном сватовстве к ней. Ведь Герасимов в Нонну серьезно влюбился, звал замуж, готов был с Тамарой Макаровой развестись! Наша мама была еще жива, так Сергей Аполлинариевич приезжал к ней на Кубань, просил руки Нонны. Говорил, что сделает из нее такую звезду, как Любовь Орлова. А мама ответила: «Если у Нонки есть талант, она и без вас пробьется. А замуж за вас ей незачем идти — вы лысый, старый». Сама-то Нонна сомневалась. Говорила: «Мам, вам же легче будет, если я за него замуж выйду — смогу вам помогать». Но мама — ни в какую: «Еще чего не хватало — продаваться!» Вообще-то Нонна была не из таких, которые за деньги продаются. Если думала на эту тему, значит, нравился ей Герасимов. Все-таки огромный талант, великий человек… Но мать ее убедила. Вскоре Нонна вышла замуж за Славу Тихонова. Оба они еще во ВГИКе учились, а я так и вовсе в пятом классе. В 1950 году, после того как у Нонны и Славы родился Володя, она взяла меня к себе. Мне тогда было 13 лет, я помогала ей с сыном, поскольку они со Славой с утра до ночи были на репетициях. Позже в Подмосковье переехала и мама, а потом перевезла остальных братьев и сестер. Так что, за кем бы Нонна ни была замужем, рядом с ней постоянно кто-то из нас находился. Мы всегда помогали друг другу!

Помню, когда нашей мамы не стало, Нонна взяла меня с собой на съемки фильма «Отчий дом». Поселили нас с ней в простой хате. Как-то ночью спим, и тут под окошком появляется выпивший Петр Алейников. Кричит: «Нонка! Ты дура!» Она, конечно, за словом в карман не полезла: «Иди отсюда, старый хрыч!» А он опять: «Нонка! Ты дура! Дура! Ты же талант. А ведешь себя, как обычная баба». Нонна и впрямь ничуть не изменилась, попав из нашей родной станицы в Москву, во ВГИК. Помню, на тех же съемках «Отчего дома» местная жительница, тетя Аня, ей простосердечно предлагала: «Нонна, там от свиней картошка горячая осталась, берите». И сестра отвечала: «Спасибо, тетя Ань, сейчас Наташку пришлю». И я ходила за этой картошкой, приносила целую миску. Конечно, картошка была не из хлева, а с плиты, очень вкусная, в мундире — тетя Аня целыми ведрами варила ее и для свиней, и для всех желающих. Нормальный деревенский подход к делу, в котором Нонна не видела ничего странного. Сестра любила деревенскую жизнь — и запах травы, и вкус огурцов, только что снятых с грядки. Кажется, даже слово «сельпо» согревало ее сердце. Что не мешало Нонне много читать, много думать и вообще легко впитывать в себя высокую культуру.

В Подмосковье жили мы очень бедно, в деревянном доме. Ели перловую кашу, пили в основном кипяток. Бывало, что Тихонов дрова воровал, чтобы комнату натопить, когда они с Нонной еще в общежитии жили. Потом перебрались к родителям Славы, в Павловский Посад. Помню, как они тогда были счастливы! Слава с Нонной вечно на съемках, и я с маленьким Володей оставалась со Славиными родителями — Василием Романовичем и Валентиной Вячеславовной. Они не только внука, но и меня полюбили, как родную. Особенно Василий Романович — он был человеком эмоциональным, а Валентина Вячеславовна — очень сдержанным. Она даже отчитывала нас только шепотом, чтобы соседи не услышали. Слава характером был в нее — суховатый. Возможно, из-за этого-то Нонна с ним в конце концов и не ужилась — заскучала...

Через много лет после развода с Нонной, уже в конце жизни, Слава Тихонов лежал в Кремлевской больнице в одной палате с Роланом Быковым, которого приходила навещать жена, Лена Санаева. И вот однажды, послушав их разговор, Слава вздохнул: «Если бы в свое время я так говорил с Нонной, как сейчас вы друг с другом, она бы от меня никогда не ушла». Санаева рассказала нам с Нонной об этом эпизоде. После чего сестра стала вдруг задумываться: «Взять бы Славу сюда. Но он же не пойдет, гордый!» Видимо, со временем все размолвки, случавшиеся между ними, забылись, и вспоминалось только хорошее. Ведь что ни говори, а из всех мужей Нонны Тихонов был лучшим. С ним она счастливее, чем с остальными, жила. Хоть и разными они были: Слава — суховатый московский эстет, а Нонна — казачка с бешеным темпераментом…

«...И все же из всех ее мужей Слава Тихонов был лучшим. С ним она жила счастливее, чем с остальными» Фото: МУЗЕЙ КИНО

Следующим ее мужем, правда неофициальным, стал человек, может быть, излишне темпераментный и беспокойный — Борис Андроникашвили. Некоторые говорят, что Нонна увела его у Людмилы Гурченко, на которой Боря был женат. Но это неправда — к тому времени Люда с ним уже рассталась. Помню, как я в первый раз увидела Борю и поразилась: «Аполлон!» Он был красавец, очень интеллигентный, все стихи читал… Сын расстрелянного в 1938 году писателя Бориса Пильняка и актрисы Киры Андроникашвили, происходившей из грузинского княжеского рода. После расстрела отца Борю спрятали у родни в Тбилиси, сменив мальчику фамилию на материнскую. И в Москву, на сценарный факультет ВГИКа, Боря приехал, напитавшись от своих грузинских корней.

«Андроникашвили безумно ревновал Нонну. Если после съемок ее кто-то подвозил до дома на машине, обязательно устраивал скандал» Фото: ИТАР-ТАСС
Нонна страстно влюбилась в его красоту. К тому же Боря оказался прекрасным отчимом для Володи — учил его, развивал, все устраивал какие-то викторины, или стенгазету с ним садился рисовать, или рассказ писать. Поначалу казалось, что единственный Борин недостаток — это ревность. Нонна мне жаловалась: «Подвезут меня со съемочной площадки, он в окно увидит, как я из машины выхожу. Прихожу домой — скандал! А я к этому не привыкла. Со Славой-то мы никогда не ругались, даже тона друг на друга не повышали». Но это еще полбеды. Хуже всего было то, что Борис только и делал, что «подавал надежды». Год за годом! Нонна удивлялась: «Боречка, что же ты никак ничего не напишешь?» Они прожили вместе лет шесть, и все это время он нигде не работал. А сестра и в кино снималась, и хозяйство вела. Помню, у нее был такой большой чан, в котором Нонна постельное белье стирала. Я удивлялась: «Что же ты в прачечную не сдаешь?» Но на прачечную деньги нужны, а где их взять, если женщина одна семью кормит? Нонна ездила по деревням, по сельским клубам на заработки — с программой «Товарищ кино». Часами стояла на сцене в концертном легком платье, а помещения-то плохо отапливаемые, продуваемые всеми ветрами… Вернется домой с жестоким радикулитом, а там застолье! Борис ведь, как настоящий грузин, любил принимать гостей. Интеллигентная компания, интересная беседа, поются прекрасные грузинские песни… Только вот приготовить, накрыть на стол — это доставалось Нонне. Сестра с ног сбивалась: чем накормить, как выкроить на это время? И в конце концов не выдержала. Однажды звонит мне и говорит: «Наташа, дома меня не ищи. Я пока живу у подруги. Только Борису не говори, где я». Вскоре он меня разыскал: «Наташа, Нонна исчезла». Объясняю: «Да не исчезла она. Она от тебя ушла!» — «Ну как же так! Я же не могу без нее». — «Зато она без тебя, видимо, уже может...» А через неделю Нонна встретилась с ним и объявила: «Будем разъезжаться. Квартиру разменяем. Когда мы познакомились, у тебя была комната, которую мы продали. Значит, теперь у тебя будет однокомнатная квартира, а у нас с сыном — двухкомнатная». Боря пытался спорить, но с Нонной это было бесполезно. У нее всегда так. Сказала — отрезала! Она и со следующим своим мужем — Владимиром Сошальским — таким же образом рассталась. Резко, в один момент, без каких-либо выяснений. С Сошальским-то они совсем мало прожили — около года. Поженились без особой любви, Нонна говорила: «Выхожу замуж, чтобы не гавкали, что у меня мужа нет». Вскоре выяснилось, что Володя каждую ночь крепко выпивает. «И ты представляешь, какой хитрый, — делилась Нонна. — С вечера приготовит наваристый бульон — на килограмм мяса пол-литра воды. Утром выпьет этого бульона, примет контрастный душ — и как огурец! Идет в театр на репетицию, а там никто и не догадывается». И вот она ушла от Сошальского. Точнее, уехала. Я тогда в санатории в Сочи лечилась, и Нонна махнула ко мне. Помню, сидим мы в парке, сестра шарфик вяжет, мохер у нее в пакетике, спицы уютно так мелькают. Хорошо! И тут по аллее к нам идет невесть откуда взявшийся Сошальский. Подошел, говорит: «Нонна, вернись!» А она ему: «Володя, я один раз и навсегда сказала. Не вернусь. Уезжай!» Так он и сделал.

«О браке с Владимиром Сошальским сестра говорила так: «Выхожу замуж, чтобы не гавкали, что у меня мужа нет» Фото: РИА «НОВОСТИ»

Наверное, тяжелее всего от всех этих попыток устроить личную жизнь приходилось ее сыну. Володя никак не мог понять, зачем мать развелась с Борей. Он ведь привык быть дома с ним — Нонны-то вечно не было. В общем, обиделся на мать. И некоторое время все ездил к любимому отчиму, пока тот снова не женился.

Что же касается Людмилы Гурченко, вся эта история их с Нонной не только не рассорила, а даже сблизила. Узнав, что сестра выгнала Андроникашвили, Гурченко задала только один вопрос: «Нонна, скажи. А вот у Бориса в печатную машинку всегда лист вставлен, сколько там строчек было напечатано?» — «Три». — «Правильно! И когда со мной жил, тоже три было».

«Некоторые говорят, что своего второго мужа, красавца Бориса Андроникашвили, Нонна увела у Людмилы Гурченко. Но это неправда — к тому времени Люда с ним уже рассталась» Фото: ИТАР-ТАСС
Они посмотрели друг на друга — и давай хохотать! Много позже, когда Бори уже не стало, Нонна оказалась в Грузии. Пришла на его могилу. Постояла, помолчала, потом говорит: «Боречка, хороший ты был парень. Но не орел».

«Ульянов не способен ни на какие флюиды»

Знаменитую фразу «Хороший ты мужик, но не орел!» для фильма «Простая история» придумала сама Нонна. Изначально в сценарии было что-то вроде: «Спасибо вам за все, прощайте». После чего героиня приходила домой и плакала. Нонна мне рассказывала: «Я перед съемками этой сцены ночь не спала, все думала: что-то здесь не так… Ну как моя героиня ничего не скажет на прощание мужчине, который так ее разочаровал? Ведь она в него влюблена и чувствует, что он тоже к ней неравнодушен. Он свободен, один

растит сына, она свободна... Разве нормальный мужик в такой ситуации не сделает шаг навстречу женщине?» Вот она и придумала сказать эти слова — причем с улыбкой, потому что гордость иначе женщине не позволит! Нонна была великий импровизатор — просто подарок для режиссеров! Недаром Рязанов говорил: «Не надо Мордюкову трогать. Она сама все сделает». Кстати, и для фильма «Мама» она яркую деталь придумала. Говорит режиссеру: «Дайте мне сажи». Никто не поймет, зачем ей. Но достали. Нонна говорит: «Снимайте». И стала своих экранных детей сажей мазать, как нефтяники друг друга нефтью мажут. Такой момент единения, радости…

Ну а что касается «Простой истории»… Сейчас говорят, что у Нонны был на съемках роман с Михаилом Ульяновым. Чушь! Единственное объяснение этого слуха — это что Нонна, играя любовь, всегда находила способ хоть что-то почувствовать к партнеру. Говорила: «Нужно, чтобы хотя бы пуговица на его пиджаке мне нравилась!» И в случае с Ульяновым разве что в пуговицу она и влюбилась. Нонна жаловалась: «Миша не способен ни на какие флюиды». И действительно, кроме своей жены Аллы Парфаньяк, Ульянов никого за всю свою жизнь не любил. Разве что Одри Хепберн, чьим поклонником он был в молодости. Кстати, Парфаньяк на ранних фотографиях на нее очень похожа.

«Никакого романа у Нонны с Михаилом Ульяновым не было. Кроме своей жены Аллы Парфаньяк он никого не любил» Фото: ИТАР-ТАСС

Магнит по имени Василий Шукшин

Гораздо больше, чем Ульянов, на съемках «Простой истории» Нонну взволновал Василий Шукшин. Сестра мне признавалась: «От одного его присутствия у меня сердце клокотало. Он меня к себе как магнит тянул. И я чувствовала, что он испытывает то же самое.

«От одного присутствия Шукшина у меня сердце клокотало. Он меня как магнит тянул. И я чувствовала, что он испытывает ко мне то же самое» Фото: РИА «НОВОСТИ»
Мою шкуру не обманешь! Бывало, сижу я у себя в номере, слышу — шаги по коридору. Понимаю, что это Васины шаги. Думаю: «Хоть бы зашел на чаек!» И ведь прекрасно знаю, что он тоже хочет этого. Но не поддается, идет мимо». В это время Нонна еще за Тихоновым замужем была. И Слава с маленьким Володей приезжали к ней на съемки, жили там по нескольку дней, рыбачили… Шукшин их там видел. Да у него и самого была тогда невеста. Словом, они так и не переступили запретную черту. А когда снималась сцена, где Нонна бьет Васю по щекам, он ей шептал: «Бей больнее!» Как будто хотел избавиться от чего-то, порвать связавшую их нить. Но нить так никогда и не порвалась. Пусть издалека, но эти двое друг друга из виду не упускали…

Прошло почти 15 лет. Нонна снималась в фильме «Лев Гурыч Синичкин», а я работала

там художником по костюмам. И вот сидят актеры в гримерке: Нонна, Миша Козаков, Алла Ларионова, Олег Табаков, разговаривают о чем-то, смеются. И вдруг звонок по городскому телефону: «Нонну Викторовну, пожалуйста». Нонна берет трубку: «Слушаю. Васька! Как ты меня нашел? Ты откуда?» Оказалось, Шукшин звонит с Дона, где снимается у Бондарчука в фильме «Они сражались за Родину». И просит, чтобы Нонна приехала. Мол, нужно снимать сцену, где его герой разговаривает с казачкой. «Никого я не вижу в этой роли, кроме тебя, понимаешь ты это?» — убеждает Шукшин. Нонна растерялась: «Васенька, да я бы с удовольствием, но я же здесь одну из главных ролей исполняю, как я могу уехать?» — «Нонна, только на три дня!» В это время в гримерку заходит режиссер Александр Белинский, слышит весь этот разговор. И… отпускает ее! Все-таки авторитет Шукшина был велик!

К тому времени Нонна с Тихоновым уже развелись. А ведь он тоже снимался в «Они сражались за Родину». И Бондарчук, опасаясь возможных неприятностей от их встречи, под каким-то предлогом отправил Славу на несколько дней в Москву. Знаменитую сцену Мордюковой и Шукшина сняли на одном дыхании. Бондарчук, глядя на них, заплакал. Они ко второму дублю готовятся, а режиссер говорит: «Ребята, сядьте… Если бы вы видели, КАК вы это сыграли». А сам слезы смахивает.

Но вот Нонне настало время уезжать. Шукшин пошел ее провожать. Она села в «газик», смотрит на него и вдруг замечает, как Вася похудел, пожелтел лицом. Пугается: «Вася, что с тобой? Как ты себя чувствуешь?» Он только

рукой махнул: «Нормально, Нонн, нормально». Машина тронулась, Шукшин остался стоять в столбе пыли, закурил, глядя Нонне вслед… Буквально через несколько дней ей в Москву сообщили, что Вася умер. Помню, как Нонна сползла вниз по стене: «А я чувствовала, что видела его в последний раз. Это он меня прощаться вызвал».

С ней вообще все почему-то вечно прощались. И сама Нонна считала это не только нормальным, но даже и обязательным. Помню, звонит ей как-то Григорий Чухрай. Поговорив о чем-то, вдруг предлагает: «Нонн, давай споем «Дывлюсь я на нэбо». И она запевает в трубку своим красивым голосом, а на том конце провода Чухрай ей вторит. Так и спели песню с начала и до конца. Через несколько дней узнаем: Чухрай умер. Нонна говорит: «Так вот в чем дело! Ну, хорошо хоть, что успели

попрощаться». Потом еще Нонна прощалась с Михаилом Ульяновым. Дело было на одной встрече со зрителями, за кулисами. Помню, сестра в кресле сидит, а Ульянов — в другом углу, к стене прислонился, стоит, на палочку опирается. У него с ногами что-то было, он плохо ходил уже. Вдруг к Нонне подходит Виктор Мережко: «Миша хочет с тобой попрощаться. Подойди к нему». Сестра спрашивает: «А что, он сам не может подойти?» — «Не может, Нонна». Тогда я беру Нонну под руку и подвожу к Ульянову. После чего происходит совершенно необъяснимая, таинственная сцена. Два великих актера стоят друг перед другом и, не произнося ни одного слова, смотрят глаза в глаза. Поразительным, глубоким взглядом! Время словно остановилось. Наконец Нонна поворачивается ко мне: «Пойдем, сестрица». И мы уходим. Что это было? Что сказали эти двое друг другу таким образом? Не знаю... Сама же Нонна начала со всеми прощаться за полгода до своего ухода. Перелистывая записную книжку, звонила всем подряд и говорила: «Если что, знай, что я тебя люблю».

«Нонна начала со всеми прощаться за полгода до своего ухода. Перелистывая записную книжку, звонила всем подряд и говорила: «Если что, знай, что я тебя люблю» Фото: ИТАР-ТАСС

«Ну что я буду делать в этом Голливуде?»

Нонна прожила бы, наверное, гораздо дольше, если бы не страшное несчастье, которое ее надорвало. Погиб сын. От наркотиков. Нонна боролась за него несколько лет. Тринадцать раз меняла квартиры: как только у Володи начинались проблемы, съезжалась с ним, а подлечив сына, снова с ним разъезжалась. И Володя опять возвращался к жене, фигуристке Наталье Егоровой. После Нонна себя винила: «Нельзя было Володю отпускать. Надо было, как брошку, к себе приколоть и с собой повсюду возить». Но как не отпустить взрослого

человека, мужчину, у которого должна быть своя жизнь? Володя был очень хорошим, умненьким парнем. По характеру больше похож на Славу — такой же эстет. Но с Нонной они друг друга понимали удивительно! Вечно хохотали над чем-то вдвоем…

«На меня будто колесо паровозное встало», — говорила Нонна после трагедии.

«На меня будто колесо паровозное встало», — говорила Нонна после трагедии с Володей» Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Но она была такой сильной, что даже это колесо ее не раздавило. Сестра до конца интересовалась окружающей жизнью. Помню, однажды увидела по телевизору, как какая-то жительница Камчатки говорит: «Я мечтаю досыта наесться хлеба». Нонна заволновалась, стала просить: «Наташа, ты можешь узнать адрес этой женщины? Я хочу послать ей деньги». У нее и самой-то почти ничего не было — после перестройки Нонна снималась совсем мало. Ей не нравились роли, которые предлагали. А непреклонность

характера не позволяла идти на компромисс. Она и в «Маме»-то еле согласилась сниматься — все не могла понять, зачем ее героиня самолет решила угнать…

«Сестра не хотела играть в «Маме» — не могла понять, зачем ее героиня самолет решила угнать» Фото: ИТАР-ТАСС

Был момент, когда Нонну пригласили сниматься в Америке. Но она даже обдумывать это предложение отказалась — до того ей казалась смешной сама идея. Говорила: «Даже если сумею изучить английский язык — разве я смогу сыграть заграничную женщину? Я без своих корней — ничто!» Она даже столичной жительницей-то, кинозвездой себя так и не почувствовала. «Пойдем, покозырюем», — говорила мне Нонна, и мы шли на базар, где она азартно перешучивалась с продавщицами. Все спрашивала их: «Ну что, девчата, замуж в Москве не повыходили? Вот и я что-то никак». Ей с простыми людьми было даже свободнее, чем с коллегами-актерами, как бы она ни ценила их за талант… А Нонна, совершенно лишенная способности завидовать, умела ценить чужие таланты! Помню, на последнем своем дне рождения она сказала: «Мне повезло. Долгие годы меня окружали не люди, а людищи!» И я подумала, что это поразительно! Прожив такую нелегкую жизнь, моя сестра вовсе не ощущает себя несчастной.

«Нонна смотрела «Тихий Дон» и сокрушалась: «Жалко, что не я сыграла! Конечно, Быстрицкая очень красивая». Будто Герасимов ее не взял из-за того, что она недостаточно красивая…» Фото: ИТАР-ТАСС

Легендарная артистка Мордюкова Нонна (Ноябрина) Викторовна по одним сведениям появилась на свет в Константиновке Донецкого округа. Другие источники указывают станицу Отрадную в Краснодарском крае. Точно известно лишь то, что будущая актриса родилась 25 ноября 1925 года.

Детство Нонны Мордюковой прошло в Глафировке – небольшом селе, где мама (в девичестве Зайковская) работала председателем колхоза. Женщина прекрасно пела и была всеми уважаемым человеком. Кроме старшей Ноябрины в семье росло двое братьев и три сестры.

Когда началась Великая Отечественная война, отец ушел воевать. Маме пришлось очень тяжело, ведь надо было самостоятельно ставить на ноги шестерых детей. И старшая Ноябрина тогда была главной опорой матери. Когда немцы оккупировали Краснодарский край, семье пришлось скрываться в далёком хуторе, чтобы детей не отправили в Германию.

Нонна Мордюкова с братьями и сестрами

После войны Ноябрина собрала свой скромный чемоданчик и отправилась в Москву – покорять столицу в качестве актрисы. Это была мечта, которую девушка лелеяла с малых лет. До войны Ноябрина даже решилась написать самому Николаю Мордвинову – замечательному артисту, которого Мордюкова увидела в кинофильме «Богдан Хмельницкий». Девушка спросила его, как же выучиться на . На это Мордвинов прислал ей ответ. В нём он настоятельно порекомендовал краснодарской мечтательнице окончить школу и приехать в Москву и обязательно разыскать его.

Нонна так и сделала. Правда, в столице разыскать любимого артиста она не смогла, но в театральный вуз всё равно поступила, причём с первого раза.

Фильмы

Творческая биография Нонны Мордюковой началась стремительно и очень успешно. Молодая артистка, в то время (1948 год) ещё студентка ВГИКа, сыграла свою дебютную роль в кинофильме «Молодая гвардия». Ульяна Громова в исполнении Мордюковой становится для начинающей актрисы пропуском в мир большого советского кино. За эту работу Нонна Мордюкова получила Сталинскую премию первой степени. Конечно же, девушка проснулась знаменитой. Впрочем, как и все её коллеги по съёмкам. А это были , .

В 1950 году уже состоявшаяся артистка, окончив ВГИК, сразу же получила место в Театре-студии киноактёра. Но Мордюковой намного ближе театра было киноискусство. Через год она ушла из театра и с головой окунулась в съёмки художественных фильмов. Предложений от именитых режиссёров было великое множество. Наиболее известные из первых фильмов Нонны Мордюковой «Чужая родня», «Добровольцы» и «Всё начинается с дороги». Эти и другие картины окончательно превратили молодую актрису в настоящую знаменитость.

Так же успешными были для Мордюковой и 60-е годы. На экраны вышло около десятка замечательных картин с её участием, наиболее заметными из которых становятся «Простая история», «Женитьба Бальзаминова» и «Журавушка». Во всех лентах использовался колоритный типаж Нонны Мордюковой. Как правило, это были русские женщины с непростой судьбой, сильные и земные.

Знаменитой стала и замечательная художественная лента «Комиссар». За этот фильм Мордюкова удостоилась Государственной премии. Образ комиссара Вавиловой, «железной» и одновременно слабой женщины, командовавшей суровыми мужчинами, Нонна Викторовна прочувствовала и передала очень точно.

Но не менее хорошо Нонна Мордюкова играла и других героинь, комедийных. Все помнят её в роли домоправительницы и общественницы Варвары Сергеевны в культовой «Бриллиантовой руке».

Очередной замечательной работой Нонны Викторовны Мордюковой стала лента «Родня», снятая в начале 80-х. Этот фильм принёс артистке очередную волну популярности и любви зрителей. Говорят, Нонна Викторовна, обладавшая довольно крутым нравом, во время съёмок повздорила с Михалковым. Дошло даже до драки. Но главное – фильм удался на славу. Его с удовольствием смотрят поколения зрителей уже больше тридцати лет.

За своё многогранное творчество и огромный талант Нонна Мордюкова в 1969 году становится Народной артисткой СССР.

К сожалению, тёмной полосой в творческой биографии Нонны Мордюковой стали 90-е годы. В этот промежуток времени актриса появлялась на съёмочной площадке крайне редко. Её почитали, помнили, но почти не приглашали сниматься. Всего три фильма, где Мордюкова сыграла второстепенные роли. Последний фильм «Мама» был снят в 1999 году. Больше Нонну Викторовну в кино не приглашали. Хотя она до последнего ждала звонков от режиссёров. Её типаж «вышел из моды».

Больше, чем какой-либо фильм, зрителям запомнился социальный ролик телеканала ОРТ, вышедший на экраны в середине 90-х в рамках серии «Русский проект». В ролике Мордюкова снялась со своей давней подругой . Знаменитые советские актрисы сыграли шпалоукладчиц, всю жизнь работавших на железной дороге.

Не все знают, что подруги часто ссорились, а потом Мордюкова просила прощения. После смерти Мордюковой Маркова призналась, что, несмотря на ссоры, они были не разлей вода. В последние годы жизни Нонны Викторовны обе лечились от сахарного диабета. Также их часто сравнивали по типажу и даже по внешнему сходству.

Личная жизнь

Личная жизнь Нонны Мордюковой была довольно насыщенной. В неё влюблялись множество известных мужчин. Сестра Нонны Викторовны Наталья Катаева рассказала, что во время работы в картине «Молодая гвардия» в Ноябрину влюбился режиссёр Сергей Герасимов. Он даже звал Мордюкову замуж, приезжал к маме и умолял уговорить дочь выйти за него. Но ничего не получилось.

Нонна Мордюкова на съёмочной площадке уже встретила свою первую и настоящую любовь – Вячеслава Тихонова. В браке с Тихоновым Мордюкова прожила 13 лет. У пары родился единственный сын Владимир. О разводе Нонна Викторовна жалела до последних дней. Хотя после развода она не оставалась надолго в одиночестве: её мужчины всегда были красивыми и талантливыми.

Спустя много лет открылась еще одна неизвестная страница биографии Мордюковой. После ее развода с Вячеславом Тихоновым за актрисой начал ухаживать молодой артист Юрий Каморный, который слыл красавцем и покорителем сердец. Актер был настойчив, хотя Нонна Викторовна наотрез отказалась от возможных отношений, сославшись на то, что он годится ей в сыновья.

Как-то одна из знакомых актрис, увидав мило общавшихся Мордюкову и Каморного, перепутала его с сыном Владимиром. Будучи эмоциональным, Каморный остро переживал отказ знаменитой актрисы и даже стрелялся из-за несчастной любви. Жизнь Каморного, яркая и насыщенная, оборвалась рано.

Однажды соседи услышали громкий шум в квартире Каморного и вызвали милицию. Прибывшие на место сотрудники увидели актера, размахивающего кинжалами перед истошно вопящей женщиной. Милиционер принял решение выстрелить в ногу, чтобы угомонить разбушевавшегося актера. Но выстрел оказался смертельным: пуля задела сонную артерию. Позже, незадолго до смерти, Нонна Викторовна призналась сестре, что напрасно не ответила взаимностью Юрию Каморному, который был почти на 20 лет моложе. Хотя в советские времена такие отношения не могли считаться нормальными.

Следующим после Тихонова мужем Мордюковой, правда гражданским, был Борис Андроникашвили. Сестра Мордюковой опровергает слухи о том, что Нонна увела Бориса у . Известно, что обе актрисы очень тепло общались. Причиной разрыва отношений с Андроникашвили стало его пристрастие к спиртному и безделие.

Вторым официальным супругом Нонны Викторовны был Владимир Сошальский. Но этот брак не продержался и года.

В жизни Нонны Викторовны случилась огромная трагедия, которая сильно подкосила её здоровье. Судьба её сына Владимира сложилась трагично: он умер от передозировки наркотиков. Уберечь сына от трагической гибели артистка не сумела, хотя потратила на борьбу многие годы и немалые силы.

Сын Владимир Тихонов был женат дважды: первая жена актриса родила ему сына Василия. Вторая супруга Владимира – Наталья Егорова, известная актриса на льду. В этом браке родился сын Владимир.

По слухам, уже, будучи в почтенном возрасте, у актрисы случился роман с популярным в то время исполнителем Юлианом. Сам певец в интервью после смерти актрисы опроверг эти домыслы, рассказав, что в свое время заменил ей сына и помог таким образом справиться с потерей единственного ребенка.

По словам Юлиана, он часто останавливался у Нонны Викторовны, и когда они читали о романе, Нонна Викторовна злилась и кричала: «Скажи им, что спишь на раскладушке в кухне!» Юлиан подтвердил, что жила актриса скромно, в однокомнатной квартире, и он действительно ночевал на раскладушке.

Смерть

Нонна Викторовна Мордюкова умерла 6 июля 2008 года в одной из московских больниц, где она проходила лечение, которое оплачивал Никита Михалков. Официальная причина смерти – сердечная недостаточность. Незадолго до смерти Нонна Викторовна помирилась со своим первым супругом Вячеславом Тихоновым, с которым после расставания она почти не общалась.

Актриса завещала, чтобы гроб с ее телом на людях не открывали: Нонна Викторовна хотела, чтобы ее запомнили живой. Похороны прошли спустя несколько дней на Кунцевском кладбище. Могила легендарной артистки и любимицы миллионов зрителей находится рядом с могилой сына.

Фильмография

• Молодая гвардия
• Возвращение Василия Бортникова
• Добровольцы
• Женитьба Бальзаминова
• Председатель
• Комиссар
• Бриллиантовая рука
• Журавушка
• Они сражались за родину
• Родня

Коня на скаку остановит...

Нонна МОРДЮКОВА: «Тихонов всю жизнь молчал, как тот Штирлиц, и меня не любил, хоть мы и девственными друг другу достались. Он мне опостылел, а вот за Васькой Шукшиным полетела б на край света»

Народная артистка СССР Нонна Мордюкова остра на язык, рассказчица уникальная, но давать интервью не любит. Раньше отшучивалась, отмахивалась, могла и отбрить, а теперь в ее насмешливом голосе прорезалась новая, грустная нотка.

Народная артистка СССР Нонна Мордюкова остра на язык, рассказчица уникальная, но давать интервью не любит. Раньше отшучивалась, отмахивалась, могла и отбрить, а теперь в ее насмешливом голосе прорезалась новая, грустная нотка. «На черта я вам сдалась? — спросила актриса, когда я позвонил ей из Киева, чтобы договориться об интервью. — Мне вот-вот помирать!». Ясное дело, заранее приготовленные слова застряли в горле... Спасибо, на выручку пришла Раиса Недашковская, некогда снявшаяся с Мордюковой в легендарном фильме «Комиссар» и научившаяся понимать ее с полуслова. Она объяснила, что Нонна Викторовна, только-только выписавшаяся из больницы, просто не хочет, чтобы посторонние видели ее в «разобранном» состоянии. Гордая казачка даже старух играть наотрез отказалась, и это понятно: избалована совсем другими ролями, после которых поклонники увивались за ней роем... Сама Недашковская как раз собиралась к давней московской подруге на 82-й день рождения и намекнула: мол, с утра к имениннице придет стилист Сергей Зверев, а уж с фирменными прической и макияжем Нонна непременно станет уступчивее. Как в воду глядела... Что интересно, среди множества прославленных советских киноактрис наверняка были не менее эффектные и куда более востребованные, чем Мордюкова, но второй такой всенародно любимой, пожалуй, и не сыскать. Эту кубанскую казачку кинозрители считали своей — дружно восхищались ее самобытной красотой, от которой трещали по швам голливудские стандарты и млели от гордой стати и особой, пусть даже несколько тяжеловесной, грации. От Нонны Викторовны исходили такие флюиды, от которых у мужиков буквально сносило крышу. Каких только романов ей не приписывали, сколько анонимок настрочили в свое время в ЦК партии!.. Окружающие называли Мордюкову сильной, а она твердила, что хочет быть мягкой, нежной и таять под надежной мужской рукой... Не судьба, да и устройством личной жизни некогда было заниматься. Только наивный, витающий в облаках поэт мог думать, что остановить на скаку коня и войти в горящую избу для настоящей женщины — подвиг. Куда больше отваги нужно, чтобы взвалить на себя заботу о пятерых младших братьях и сестрах, а ведь на тощие актерские заработки красавица Нонна смогла их не просто одеть-обуть-накормить, как обещала угасающей от рака матери, но и образование дать, в Москву всех до единого перетащить... Мордюкова вынесла все и при этом не растеряла могучего, поистине стихийного таланта. Во всем мире знали ее лицо (хотя без ошибок произнести фамилию не могли), в Великобритании включили в список 10-ти лучших актрис ХХ столетия, а в России назвали Символом русской женщины. Между прочим, родился этот символ у нас в Украине — в станице Константиновской Донецкой области (это уже потом семья перебралась на Кубань), правда, в последнее время некоторые российские издания (видимо, уязвленные данным фактом) пытаются доказать, что в киноэнциклопедию просто вкралась досадная ошибка. Большущий букет роз я вручил Нонне Викторовне не только от себя — от всей Украины. Кстати, гостей из Киева она приняла как родных, чего не скажешь о многочисленном клане Мордюковых, собравшемся за праздничным, но отнюдь не роскошным столом. Завидев нас с фотокорреспондентом, уже немного хмельные крепкие братья подхватились с мест и давай закатывать рукава — назревал нешуточный международный конфликт. «Что ж это вы отделились, нэзалэжными стали? — горячились они. — Разве всем вместе нам было плохо?». Потом, слава Богу, выяснилось, что у них просто бо-о-ольшой зуб на моих московских коллег. Несмотря на строжайшие запреты, шустрые репортеры и в больничную палату к спящей Нонне Викторовне пробирались, и к окну ее квартиры, расположенной на первом этаже, лестницу приставляли — высматривали, вынюхивали, фотографировали, а потом, естественно, публиковали. Одна газета умудрилась актрису даже похоронить, но особенно отличился канал НТВ. Показав снятые скрытой камерой кадры, телевизионщики огорошили зрителей тем, что несчастной, позабытой и позаброшенной якобы Мордюковой некому даже подать стакан воды. «Да как же некому? — сокрушались обиженные братья и сестры. — Раньше Нонна о нас заботилась, а теперь мы долг отдаем». ...Только окончательно убедившись, что перед ними друзья, Мордюковы оттаяли, извинились и торжественно проводили именинницу под руки в соседнюю комнату, чтобы мы могли поговорить без помех.

«НА СТАЛИНСКУЮ ПРЕМИЮ Я, КАК КУПЧИХА, БАРАХЛА НАКУПИЛА»

— Нонна Викторовна, в 48-м году на экраны СССР вышел фильм «Молодая гвардия», где вы сыграли Ульяну Громову, и сразу же вам, еще студентке, дали за эту роль Сталинскую премию. Голова не закружилась?

— Ну а с чего ей кружиться-то было? Мне вообще казалось, что мало, мало — надо еще одну серию снять, больше о молодогвардейцах рассказывать. Почему? Да потому, что в годы войны я оказалась на оккупированной территории и насмотрелась — причем в сознательном была возрасте, в школу ходила. Дети вообще очень наблюдательные, а я специально все примечала: кто-то что-то смешное ляпнул, где-то трагический эпизод приключился... Класса с пятого завела привычку на клочках бумаги это записывать и бумажки в чувал (торбу. — Д. Г. ) складывать. Столько раз записки потом выручали: там материала хватало и для моих ролей, и для чужих сценариев, и для писательства, для рассказов всяких. Уже тогда я понимала, что это за товар, — благодаря им меня и во ВГИК взяли.

— Кажется, вы потом сожалели о том, что не остались в провинции: мол, там начала бы писать, стала бы гениальной, как Шолохов...

— Мало ли чего в сердцах ляпнешь! Нет уж, я с детства в кино нацелилась: вынь да положь — хочу быть артисткой! После 10 класса поехала учиться в Москву: в кармане 16 рублей, в торбе чуреки — лепешки из кукурузной муки, которые мама испекла в дорогу. Добиралась в товарном вагоне, без билета — нас гоняли, как зайцев, но разве девушку, меня то есть, этим остановишь? Правда, когда увидела в институтских коридорах толпу шустрых, нарядно разодетых абитуриентов, малость скисла.

Господи, какой творческий конкурс, какая программа экзаменов? Откуда она у нас, когда мы под соломой жили и на соломе спали? Спасибо, добрые люди подсказали: надо что-нибудь прочитать. Стихи Пушкина, Лермонтова сразу же отпадали — мы знали их только в объеме школьной программы, и то не все, потому что ленились учить. «Ну все, провал!» — думаю, а потом ничего так: осмотрелась по сторонам... Вижу, кто ни зайдет в кабинет приемной комиссии, через секунду вылетает оттуда с красным, распаренным лицом. Оказывается, все они декламировали «Я волком бы выгрыз бюрократизм...» или письмо Татьяны к Онегину. Ах, как хорошо, как интересно, а о том, каково профессуре в сотый раз слушать одно и то же, не думали.

Тут слышу, мою фамилию называют. Встрепенулась и — делать нечего! — давай всякие побасенки про станичников вспоминать. Как бабка наша во время оккупации одному немцу хлеба дала — жалко его стало (они ж тоже голодали), как потом этот фриц крышу ей починил и тут нагрянуло большое начальство (а мы, сколько оккупация длилась, все от немецкого начальства прятались)... Слово за слово — так разошлась! Я ведь могла и где надо присочинить, прибрехнуть, кого-то под орех разделать — у нас на Кубани с этим порядок.

Московские профессора слушали «фольклор», открыв рты. Вижу, заулыбались, потом от смеха покотом покатились, слезы платочками вытирают, а сами аж вспотели. «Достаточно, девушка, — говорят, — выйдите, пожалуйста». — «Нет, — кричу, — я еще петь буду!»...

Вообще, поколение, пережившее войну, вынесшее тяжелое бремя, — самое начиненное впечатлениями. Эти люди готовы к рассказу вечному, нескончаемому, длящемуся до тех пор, пока они живы, а возвращаясь к «Молодой гвардии», скажу: для меня этот фильм стал большим, массивным ключом, открывшим мне дверь в искусство.

— Вы хоть помните, на что Сталинскую премию потратили?

— Да разве такое забудешь?! Эта премия (сейчас она называется Государственной) составляла 100 тысяч, так что каждому причиталось по 10 тысяч целковых старыми деньгами. Особо не разгуляешься, но все-таки на каникулах я, как купчиха, барахла накупила и поехала на Кубань. Братьям и сестрам везла конфеты, трусишки, школьную форму, моей мамочке — красивое платье, шляпки. Кому они в станице были нужны, неизвестно, но я думала: «Начинаем новую жизнь — теперь будем носить шляпы». Выбрала и себе «амазонку» с вуалью — мне только коня-рысака не хватало с хлыстом, чтобы боярыню или какую-нибудь богачку играть.

Конечно, «Молодая гвардия» открыла нам путь. Мы были молодые, неопытные, а все же дипломы получили с отличием, и известность большую приобрели моментально. Я раньше не знала даже, что такое аплодисменты, а тут как загупали. На первом просмотре в Моссовете боялась, что потолок обвалится, но ничего — обошлось. Потом нас за эту картину в Театр киноактера взяли.

«ЖЕНА ТИХОНОВА ЛЮБИТ КИРНУТЬ, И КОГДА ВЫПЬЕТ НЕМНОЖКО, ХОЧЕТСЯ ЕЙ СО МНОЙ ПОГУТАРИТЬ»

— Наш земляк Александр Довженко сказал о вас как-то: «Я видел ее профиль на скифских вазах»... Вы были одной из красивейших советских киноактрис: скажите, яркая внешность помогала вам в жизни или больше мешала?

— Наши преподаватели — ученики Станиславского Борис Владимирович Бибиков и Ольга Ивановна Пыжова, муж и жена, — повернули нас в правильную сторону. Мы же не знали, как это — быть киноартистом, но постепенно педагоги нам втолковали, что главное — не бантик на макушке, не то, как ты одет. Вот я приехала поступать на артистку в тесной школьной форме (правда, без фартучка) и в мальчиковых галошках, надетых прямехонько на чулки, но они же заметили во мне какое-то актерское начало.

Бибиков и Пыжова учили вторгаться в жизнь, знать, что делается в стране: по ком люди плачут и чему радуются. «Только тогда, — говорили, — вы будете артистами», а в других мастерских студенткам объясняли, как наряжаться надо, какие украшения куда надевать, какую губную помаду использовать (нас далеко бы погнали, если бы мы губы накрасили). На этом курсе я себя чувствовала в своей тарелке, занималась своим делом, и все наши были такие же: что ни песня, то до упаду — от слез или от смеха, что ни рассказ, то наповал!

— Со своим первым мужем Вячеславом Тихоновым вы вместе учились и прожили с ним потом 13 лет. По вашим словам, это замужество не принесло вам радости, вам с Вячеславом Васильевичем было скучно, а вы его, если честно, любили?

— Скажу так... (Пауза). С тех пор много воды утекло, он удачно женился на Тамаре Ивановне — она на 17 лет моложе и такая хозяйственная... Слава всегда хотел девочку, вот она и родила ему Анечку — красавицу, умницу, а у нас с ним не получилось: домой никогда не хотелось идти ни ему, ни мне. Мы разные люди: я — казачка, яркая, боевая, а он тихий павловопосадский мальчик. Как бы вам объяснить... В молодости Тихонов был какой-то, в хорошем смысле, неприспособленный к жизни.

— А вы, наоборот, хозяйственная?

— Да какое хозяйство! Жили тяжко, копейки считали, перед зарплатой я ноги сбивала по этажам — искала, у кого одолжить червонец... Ну и кинулась выступать, когда эта лавочка открылась, в школах, в комсомольских организациях... Ни от чего не отказывалась, тем более что это было полезно для нашей страны в духовном плане. Платили немного — дадут четыре рубля и еще 20 копеек положат, но я эти гроши хотя бы домой приносила, а Вячеслав, как ему казалось тогда, свою чистоту оберегал. Он говорил мне, что получать деньги за искусство неэтично, не духовно. «Ладно, — думала я, — а как же быть, если завтра не на что будет хлеб покупать?».

Поймите, я же не против кино, серьезных ролей, но, если их нет и закон позволяет, почему не выступить где-то от общества «Знание»? В этом я, наверное, больше на мужчину была похожа: ради своей семьи что есть мочи старалась, тянула воз, а Тихонов нет... Слава — человек нежный, хороший, даже, можно сказать, прекрасный, но у него был один недостаток — он меня не любил....

— Говорят, вы оказались его первой женщиной и он у вас тоже первый мужчина...

— Это правда, мы достались друг другу девственными.

— Вот интересное время было!

— Интересное... Мы, когда со Славкой встречались, на лестничных площадках целовались, обнимались по закоулкам. Бывало, приду домой, лягу спать и думаю: «Вот бы сшить ему куртку из черного вельвета на молнии — как бы ему шло!». Тогда, в послевоенные годы, все было, как вы понимаете, в дефиците, но я через знакомых купила-таки отрез. Мы к портнихе, а тетка уперлась: «Мужчинам не шью». Еле-еле ее умолила, сама нарисовала фасон... Куртку она справила, но воротник к ней женский приладила — даже фотография осталась...

Легко сказать: первый мужчина, первая женщина, да только бывает, как я сейчас понимаю, что и четвертая, а такая хорошая семья сковывается... У нас же все было по правилам сделано, но... Не вышло, и никто в этом не виноват: друг другу не подходили, а сравнить было не с чем ни мне, ни ему... Он же всю жизнь молчал, как тот Штирлиц. Слава Штирлиц и есть, только в кино это человек-кремень, а в жизни — человек-природа. Любит собирать грибы, ромашки, копаться в земле, картошку сажать, разводить голубей... Часами мог сидеть за столом, покрытым клеенкой, и пить чай из самовара...

— Тихонов был очень красивым мужчиной, по нему сохло все женское население СССР. Ревновали?

— Ни я его, ни он меня — не давали друг другу повода. Совсем молоденькие тогда были — по 18 лет, думали: раз уж семью создал, веди себя хорошо, да и, честно говоря, не были мы такими жадными, стремительными в любовных делах — ночные бдения воспринимали как нагрузку ненужную. Были еще недоразвитыми...

— В одном из недавних интервью вы сказали: «Сейчас как увижу Тихонова на экране, сердце замирает и останавливается»...

— (Возмущенно). Набрехали! Те, кто писали, и набрехали — я такого не говорила...

— Неужели, когда смотрите с его участием фильмы, эмоций никаких не испытываете?

— Нет, почему же, ненависти у меня к нему нет. Он вот дедом недавно стал: дочка Аня родила двух мальчиков-близнецов.

— Слышал, его жена Тамара иногда вам звонит.

— Она, это не секрет, любит кирнуть, и когда выпьет немножко, хочется ей со мной погутарить. Ее же не остановишь, а я регулирую: захочу — поговорю, не захочу — положу трубку. Мы с ней в нормальных уличных отношениях: не родные, не близкие, а просто знакомые.

«У ГУРЧЕНКО С МОИМ БЫВШИМ МУЖЕМ БОРИСОМ БЫЛА БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ. Я ЗНАЮ, ПОЧЕМУ ОНИ РАЗОШЛИСЬ, НО НЕ СКАЖУ — ЭТО НЕ МОЯ ТАЙНА»

— Сегодня, в день вашего рождения, Тихонов вас поздравил?

— А вы ждали его звонка?

— Что вы — он ведь и раньше, когда еще вместе жили, не поздравлял. Уже солнце, помню, садится, день кончился, я стелю, а он... молчит.

— Но почему?

— Такая у него натура... Есть люди, для которых второй человек менее важен, для них главное — свое «я». Конечно, в молодости обидно было. «Опять не поздравил», — думала, и слезы на постель кап-кап...

Слава все по-своему делал и всегда молча. Заболела я однажды тяжко, лежу, температура под 40, а он на футбол собрался, который больше хоккея любил. Зная, какой он страстный болельщик, говорю вроде бы невзначай: «Может, побудешь дома — как бы мне совсем худо не стало, а сын еще не скоро из школы вернется». Он молча встал, с силой встряхнул свою куртку так, что из нее пыль по квартире пошла, оделся и, ни слова не говоря, ушел... После матча вернулся домой весь запыхавшийся, подбежал к кровати, встал на колени, спросил: «Как ты?» — и стал нежно мой лоб трогать... В этом — весь он...

— Тем не менее ваша мама его любила, считала примерным семьянином, отцом...

— Мама (вздыхает) не его любила — она жизнь повидала. Простая колхозница, а опытной была и умной, ведь, чтобы ума набраться, университеты кончать не обязательно. Приехав однажды в Москву меня проведать, заметила между нами трещину, все перемножила и, когда собиралась обратно в Ейск, сказала: «Нонка, не бросай Славку. Бросишь — одна будешь век доживать». «С чего это, — думаю, — она взяла, что я должна его бросить?», но вот что-то же ей подсказало... И бросила все-таки я его, а не он меня. Через несколько дней после того, как умерла мама, отнесла заявление на развод...

Директор фильма «ЧП» Григорий Чужой рассказывал:

— Летим в Москву — Славе Тихонову нужен был загранпаспорт, одежда... Переночевать собирались у них с Нонной, а на рассвете лететь в Чехословакию. Поскольку ключи от московской квартиры Слава забыл в Гагре, мы позвонили в дверь, но нам не открывали. Сели на ступеньки — ждем-с. Тут соседка: «А вы настойчивее звоните — Нонночка дома, у нее гости». Звоним что есть сил — глухо! Слава напрягся: «А вот теперь я уж точно не уйду отсюда всю ночь». Ну не оставлять же его одного! Опускаемся опять на ступеньки, курим...

Через час открывается дверь, на пороге — улыбающееся «лицо кавказской национальности». Нонна провожает его в накинутой на голые плечи шали, обнимает, целует, что-то на ухо шепчет, но тут, увидев нас, бледнеет. Слава молча прошел в квартиру, собрал вещи и так же молча вышел — так и закончился брак Тихонова с Мордюковой. Казалось бы, я ни при чем, однако Нонна Викторовна не разговаривает со мной вот уже более 40 лет».

— Следующим вашим мужем после Вячеслава Тихонова стал Борис Андроникашвили, до этого женатый на Людмиле Гурченко...

— Ну да, выпускник ВГИКа, сценарист, человек, серьезный во всех отношениях, а уж до чего хорош был! Люди, когда впервые его видели, на пять минут немели — выдающаяся внешность!

— Вот и Людмила Марковна сказала мне, что, когда с ним столкнулась в столовой, у нее поднос из рук выпал. Андроникашвили сразил ее наповал: красивый, обаятельный, умный, благородных кровей...

— Сын репрессированного Бориса Пильняка. После того как мы снимали картину «Комиссар», я прочитала кое-какие заметки Пильняка о гражданской войне, о страшных казацких делах, которые писатель наблюдал и записывал, увидела его фотографии...

Борис Андроникашвили был сократовского склада мужчиной: философ, краснобай, Байрона читал по-английски. Приглашать его домой я стеснялась из-за сына — бегала к нему на свидания в однокомнатную квартирку. Мы прожили лет пять, все собирались съехаться, но... так и не расписались... У них с Гурченко большая была любовь, Люся дочку Машу от него родила, да что-то не склеилось. Расходились они тяжело — оба плакали... Я знаю причину, по которой их брак распался, но не скажу, потому что это не моя тайна — другой семьи.

В интервью, даже таких важных для меня, как сегодня, не все можно выносить на всеобщее обозрение. Сама я стараюсь не вмешиваться в чужую жизнь и терпеть не могу, когда кто-то это себе позволяет. Меня раздражает, когда, например, одна актриса начинает показывать, как я домой приду, рубашку надену и ем соленую рыбу — с нее, дескать, капает жир, а я языком слизываю. Ну не было такого, не было, ни-когда, и кто ей дал право вообще обо мне говорить? Нехорошо это, но я ее пощажу, не назову — она будет описана в моей книге, и то не под своей фамилией.

«ШУКШИН ГОВОРИЛ: «ТЫ НИ С КЕМ НЕ СЖИВЕШЬСЯ, ТОЛЬКО СО МНОЙ — МЫ СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА»

— Нонна Викторовна, насколько я знаю, вас очень любил Шукшин и даже сделал вам предложение. Вы тоже, по слухам, были к нему неравнодушны — почему не срослось?

— Во мне долго-долго сидело христианское, смиренное понимание супружества: честность, преданность, муж, муж...

— ...один на всю жизнь...

— ...и все! Я ведь Тихонову даже не изменила ни разу, хотя он мне вот так опостылел (чиркнула ладонью по горлу), — ничего уже не хотела.

— Наверное, прочитав эти ваши слова, многие женщины удивятся: как это их кумир мог опостылеть?

— Кому, как говорится, что нравится... Вот Васька Шукшин совсем был другой — я полетела б за ним хоть на край света, если бы не замужество: мы тогда были со Славкой расписаны, у нас мальчик в школу пошел...

Познакомилась я с Шукшиным на съемках картины «Простая история» — Вася был молоденький, холостой, вольный, ничейный... Мне говорил: «Ты ни с кем не сживешься, только со мной — мы созданы друг для друга», да я и сама понимала, почему у нас все так ладно на съемочной площадке идет, почему так быстро сцепилось — в смысле общения актера с актрисой.

— Происхождение, видно, одно: и он из села, и вы...

— Да, но не только.

— Общий быт?

— Не только. Того, что вы перечислили, очень мало — между нами был еще сильный, ищущий такой магнит. Мы общежитием жили, и я всегда безошибочно узнавала скрип его кирзовых сапог, угадывала, в какую комнату он вошел. Вася втаскивал меня в литературные беседы и все время искал глазами. «Я тута!» — бывало, кричу ему... Мы бродили с ним по полям и лесам, обо всем рассуждали, он рассказывал, как будет писать «Разина Степана», — и из-за голенища у него всегда торчала свернутая тетрадка с ручкой. А ведь я Шукшина от «Разина» отговаривала — не верила, что ему, неписателю, такое под силу. Видите, теперь вот сама написала одну книгу, вторую...

— Выйти за него вы отказались?

— А как же не отказать, если я была замужем? Штирлиц мой никогда, сколько мы жили, в киноэкспедицию не приезжал — не было это у нас заведено, — а тут пожаловал: с удочкой за спиной, за руку держит сыночка... Больше Васька ко мне не посмел подойти — снялся и убыл.

— Жалели об этом?

— Сильно жалела.

— Шукшин плакал?

— Вася не из плакливых — мог только зубами скрипеть.

— Скрипел?

— А то нет! Потом нашел себе студентку Лиду: пожили вместе немного и разошлись. Второй раз женился снова на Лиде — Федосеевой и... затих. Жили они хорошо. «Я его не вижу и не слышу, — говорила мне Лида, — он дома, но его нет. Встал, морду умыл — и к своим тетрадям».

— Когда он умер, вы горевали?

— Горевала — не то слово... С ним ушла большая любовь между двумя людьми.

— Вы где-то сказали о Никите Михалкове: «Никита — моя любовь». Всерьез были им увлечены?

— Жалко, что не нашли еще способа разобъяснить читателям, что любовь разной бывает: одна и другая. Конечно же, ни Никита не сох по мне как по женщине, ни я по нему — как по мужчине. Творческое, духовное обожание — вот что у нас было, и порою, когда я заканчивала эпизод, он не мог продолжать съемку. Сидел в задумчивости, лишь время от времени спрашивал: «Как ты могла так сказать? Вот объясни мне, откуда у тебя родилась эта фраза?». Я терялась, не понимала: плохо это или хорошо? «Да так, — отвечала, — пришло в голову». Вот это — одна любовь, а есть совсем другая — к жене.

«В МЕНЯ ПОСТОЯННО ВЛЮБЛЯЛИСЬ МАЛЬЧИШКИ ЛЕТ НА 18 МОЛОЖЕ. ВЕЧНО ЦЕПЛЯЛИСЬ КАКИЕ-ТО НЕУДАВШИЕСЯ АРТИСТЫ, ХЛЮПИКИ, ЕЩЕ И ГУНДОСИЛИ, ЧТО У НИХ ДЕНЕГ НЕТ...»

— По слухам, вы однажды ударили Никиту Сергеевича по лицу...

— Не по лицу — в грудь.

— За что?

— Никита очень хорошо процессом командует. О, когда он с камерой высоко восседает на кране, он такой маршал Жуков! Внизу толпа, а он сверху кричит, возмущается, и все его слушаются... У меня вроде всегда на площадке хорошо получалось, но что-то один раз не заладилось. Съемка была на вокзале, я шла с кошелками — уезжающая...

— Это в картине «Родня»?

— Да. Никита истошно орет, а я никак не пойму, что же неправильно сделала. Он, конечно, талантливый человек, да, видно, не постесняюсь это сказать, не смог слова найти нужные, чтобы я сыграла пупком... Уже и так, и эдак чего-то требовал, а у меня не выходило, не по-моему это было.

— Михалков оскорбил вас?

— Унизил. Насмотрелся за границей, как тамошние режиссеры, если им взрыв эмоций нужен и рыдания настоящие, актрису «по морде бьют»: слезы ручьем, на лице отчаяние, — и решил на мне этот метод опробовать. А вы представьте: целый вокзал народу, и я внизу маленькая такая, меня и не видно. Он расселся на кране, в руках микрофон... «Ну что, бабуля, тяжело?! — орет. — Положите-ка ей камней в чемодан побольше», а сам весь в иностранном шмотье, и запахи от него исходят французские, и такие слова умные говорит...

Я уж взопрела: сделала все, что в моих силах, и теперь, хоть режьте, больше ничего не могу... Кричу ему: «Ну вот вы сейчас повторили то, что я сказала, — что же тут нового?!», но Никита не унимается: «А сейчас мы будем на народной артистке СССР отбивать чечетку!». Тут уж я психанула: «Все, хватит! Еду домой!». В общем, нашла коса на камень, зацепилось кольцо за кольцо: развернулась и ушла прочь с площадки. Хотела бросить картину к чертовой матери — по закону у нас это можно делать.

— Ого!

— Там вагончик стоял в поле — вместо комнаты отдыха. Я только ногу на ступеньку поставила, Никита свою бухнул ступенькой выше: «Эпизод-то надо доснять!». — «Отойди, — говорю, — я уезжаю. Все!». Он хочет меня под локоток взять: «Что ты, Нонночка!», а мне ярость глаза застит: «Не Нонночка, а Нонна Викторовна, и командовать теперь будет Пашка Лебешев»...

— ...кинооператор...

— ...да, сегодня покойный. «Через него и разговаривайте». Отпихнула Никиту, а он мою руку — раз! Ну, я кулак сжала и ударила его в грудь, после чего за рубашку схватила так, что посыпались пуговички...

— ...импортные...

— «Слава Богу, — ликую, — отделалась. На черта они мне сдались: эта картина, эти мальчики современные? Найду себе какого-нибудь режиссера — деда с бородой, и будем мы с ним делать фильмы». Пришла в свой номер в гостиницу (это в Днепропетровске было), а тут он стучит, и по лицу в два ручья льются слезы.

— Да вы что?!

— «Нонночка, Нонночка». — «Тихо! — говорю. — Замолчи!». — «Нонночка, да, мы расстанемся... Я согласен, мы не нашли сегодня общего языка, но дай высказаться, только высказаться!». Сел и плачет: лицо красное, ко мне руки тянет...

— Этого вы уже выдержать не могли?

— Жалко Никиту стало — я подошла, за шею его взяла... «Ладно, — шепчу, — хватит, на работе всяко бывает».

— «Остаюсь!»...

— «Остаюсь!». Он встрепенулся: «Да?». На столе стояла бутылка с коньяком недопитая. Никита взял ее и ко мне: «Пойдем, милая. Пойдем ко всем нашим — пусть видят, что мы помирились. Помирились ведь мы с тобой?». — «Да!» — кивнула я головой...

— Пресса много писала о вашей якобы слабости к Владимиру Машкову. Вы действительно сказали: «Будь я помоложе, у нас все могло бы случиться» — или это выдумки журналистов?

— (Вздыхает). Это так, он мне и впрямь приглянулся, когда в картине Дениса Евстигнеева «Мама» снимались. Машков же у нас в кино секс-символ признанный: идет по жизни и косой косит всех, кого только заблагорассудится. Последним куском поделится, последнюю рубашку отдаст, а глаза нефтяные, втягивающие...

Знаете, что... Я вот не представляю себе жизни без того, чтобы женское существо не впитывало энергию, необходимую для расцвета и для полета, от мужского существа — в любой форме. У нас с Машковым никогда ничего не было и не будет, но в тот момент, когда мы снимали «Маму», это такая подпитка была... Не дай Бог он предложил бы пройтись или что-нибудь выпить — Боже сохрани! Я помню свой возраст, все понимаю, но любоваться красивым мужчиной еще могу.

— Вы как-то посетовали: мол, вокруг всегда крутились поклонники моложе на 10-15, а то и на 20 лет, но какие-то все неудачные...

— Пропорция мужиков удачных и неудачных одинакова во всех возрастах: что среди моих одногодков, что среди их сыновей — просто в меня, черт его знает почему, постоянно влюблялись мальчишки лет на 18 моложе (я, правда, мало на них реагировала). Вечно цеплялись какие-то неудавшиеся артисты, хлюпики, еще и гундосили, что у них денег нет, — думали, я буду их вывозить. «А ты иди на вокзал и вагон разгрузи», — одному раз сказала.

— Сами-то вы часто влюблялись?

— Да нет — много лет уходило на одного пациента...

«НОГАМИ МЕНЯ МУЖИКИ НЕ БИЛИ,НО ПО ЩЕКЕ ДАВАЛИ. ВОТ И ТИХОНОВ ОДНАЖДЫ УДАРИЛ...»

— Говорят, мужчины не только вас обожали, но иногда и били...

— (Горько). Вот и Тихонов однажды ударил...

— За что?

— (Пауза). Уже и не вспомню... Честное слово, не вспомню!

— А остальные за что?

— Ревновали. Ко мне ведь тянулись не почему-нибудь... Подумаешь, красавица нашлась!

— Это вы шутите? Конечно, красавица!

— Что вы говорите? (Игриво). В Москве так не считается.

— А нам Москва не указ!

— Тянулись ко мне за общением, ведь оно — самое драгоценное, что в жизни есть. Куда бы я ни попала, в какой картине бы ни снималась, все время возле меня народ, и бывало, что это осточертевало. «Почему, — думала, — все время я должна разговаривать, петь, людей веселить?», но иначе своего существования просто не представляла.

— Тем более непонятно, почему мужики руку на вас поднимали...

— Потому что отчаливал пароход — в моем, разумеется, лице... Мне, как толковому математику, достаточно небольшого общения, чтобы все про человека понять. Если чувствовала, что внутри уже начинала зевать, вставала и шла, свободная.

— Били жестоко?

— Да нет. Ногами не избивали, но по щеке, случалось, давали.

— Вы обижались на них или понимали, что...

— (Перебивает). Я вырывала эту страницу своей биографии с мясом, будто ее и не было — просто вычеркивала из памяти и человека, и ситуацию. Никого не обвиняла, жалобы на обидчиков не строчила — обходилась своими силами.

— У вас с Вячеславом Тихоновым был прекрасный, талантливый сын Володя, который трагически погиб. С его первой женой актрисой Натальей Варлей вы много лет не общались — почему?

— (С надрывом). Больно... Больно даже голову ее нюхать, одежду... До сих пор в сердце будто кол вбили... Очень тяжело, невыносимо терять сына...

— Ее вина в этом была?

— Никакой!.. Не она Володю сгубила — Москва.

Из книги Нонны Мордюковой «Не плачь, казачка!».

«Я крепко ухватилась за кровать, на которой лежит мой сын. Он скрипит зубами, стонет, мучается... «Чем тебе помочь, детка моя?». Хочется приголубить его, взять на руки, походить по комнате, как тогда, когда маленьким он болел... «Мам, похорони меня в Павловском Посаде». — «Ой, что ты говоришь!». — «Потерпи». Я чмокнула его волосатую ногу возле щиколотки, горько завыла: «Потерплю, потерплю, потерпим... Бывают же промежутки». — «Больше не будет, мама. Выхода нет...». К рассвету он примолк...

...Позвали меня давно-давно в съемочную группу фильма «Комиссар» на собеседование. По пути домой я изумилась фамилии режиссера — Аскольдов. Забавно... «Аскольдова могила». Может, это рок? Оставила своего красивого душевного мальчика-подростка на чужую тетку, обеспечила разными «пряниками» — и на четыре месяца в киноэкспедицию под Херсон. С картиной не ладилось... И в картине боль, и сына вспоминать было тяжело.

Не ехала я к нему. Ну что стоило вырваться на два дня? Думала, как-нибудь доведу до конца съемки, а там и радость моя — сын... Вернулась — он в больнице, веселый и виноватый. Признался, что Сашка Берлога принес пиво и «колеса» (таблетки). Пылко заверил меня, что больше это не повторится. Я хотела поверить — и поверила...

Долго потом он не виделся с теми дружками. Призвали в армию... Вернулся, и, не объяснившись с ним, я поняла — он прячет от меня вторую жизнь... «Хоть бы нечасто, хоть бы как раньше», — молила судьбу. Ходил на студию, ездил с театром по городам... Спустя какое-то время молила я о другом: «На этот раз пауза длиннее, теперь уже, наверное, навсегда. Хоть бы навсегда...». — «Да, мама, все! Сам себе противен...». Снова надежда — отдых душе. Жены пугались его «странных» дней и уходили...».

— Внука вы тоже знать не хотели?

— Сегодня он был здесь, но на что я ему? Парень растет без меня: у него дела всякие, любимые увлечения... Учится на последнем курсе у Виктюка, потом будет искать место в жизни, определяться в профессии. Я ему посоветовала кое-что... (Спрашивал я вообще-то о старшем внуке от брака Володи с Натальей Варлей Василии, но Нонна Викторовна сделала вид, что вопроса не поняла, и начала говорить о втором внуке. — Д. И. ).

— Внук вами гордится?

— Вовка гордится отцом, Тихоновым, а мной... Меня он почти не видит...

Из архива «Бульвара Гордона».

Актриса Тамара Носова рассказывала:

«У нее сплошные романы были — настоящая женщина! Нонна же вся нараспашку, таких любят. Все награды, все деньги, все бриллианты — ей! Однажды ей спальню «Людовик ХV» подарили, а она позвонила директору: «Забери, мне ставить некуда»... Так и отдала назад, а ведь у нее внуки есть. У Володи, ее сына, был ребенок от Натальи Варлей и другой — от одной балерины, но Нонна признает почему-то только внука от балерины: он за границей... Да, Алла Ларионова мне рассказывала, что на похоронах Володи черная от горя Мордюкова вторую невестку с мальчонкой даже в автобус не пустила. Нонка такая, она может, хотя сейчас говорит, что все наследство ему отпишет».

«АКСИНЬЮ БЫСТРИЦКАЯ ПЛОХО СЫГРАЛА — НЕ ПО НЕЙ ЭТА РОЛЬ. РАЗВЕ ТАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ КАЗАЧКА?»

— Мне кажется, советский кинематограф недооценивал вас — вы снимались намного меньше, чем, вероятно, могли бы... Вот и роль Аксиньи в фильме Сергея Герасимова «Тихий Дон» по всем канонам принадлежала вам, казачке, у которой все это в генах, в крови, тем не менее досталась она Элине Быстрицкой. Элина Авраамовна мне призналась, что после премьеры вы ей сказали: «У-у-у, проклятая, сыграла таки!». Ходили даже слухи, что из-за этого вы хотели покончить с собой, но что-то не получилось...

— Ну нет, я бы себе век укорачивать не стала. Жизнь — слишком большая ценность, чтобы с собою кончать, даже если бы Быстрицкая все мои роли исполнила.

— Почему же Герасимов выбрал ее, а не вас, свою ученицу, которую снимал еще в «Молодой гвардии»? Он ведь за роль Аксиньи, которая была вашей дипломной работой, поставил вам, если не ошибаюсь, «отлично»...

— Сергей Аполлинарьевич был сильно в меня влюблен — вплоть до того, что приезжал к нам домой, на Кубань. То-то все колхозники удивлялись, почему лысая голова плывет между кукурузными листьями. Ухаживал Герасимов по старинному обычаю, вот и надумал с мамой поговорить, но она сказала: «Не-не, пускай Нонка сама как хочет, так и поступает». Ну, а я ж его не любила совсем — зная, что он для меня с картиной «Тихий Дон» запустился и что мне предназначена роль Аксиньи, взяла и бросила.

— Знали и..?

— Знала — чтоб не сойти мне с этого места!

— И бросили?

— Молодая была, горячая... Не подошел этот материал — не приглянулся ситчик! — повернулась и пошла. Да другая бы...

— ...уцепилась зубами...

— ...вырвала бы из этого человека кишки, но стала бы в «Тихом Доне» Аксиньей, а для меня словно занавес упал.

— И он назло вам снял другую?

— Деваться ему было некуда, а Быстрицкая красивая и в костюме казацком была хороша...

— Вам ее Аксинья понравилась?

— Нет, она плохо сыграла — не по ней эта роль. Разве такой должна быть казачка? Ну да Бог с ним, пускай... Герасимов, конечно, мне отомстил, да только разве можно таким макаром мстить?

— Вы сожалели потом, что не снялись в «Тихом Доне»?

— Очень жалела.

— Говорили себе: «Дура ты, дура! Надо было уступить, согласиться...»?

— Зачем — это все равно что сказать: «Эх, родила бы я девочку — не горевала б сейчас одна». О чем думать? О воздухе?

— Фильм «Комиссар», в котором вы так блистательно исполнили роль Вавиловой, много лет пролежал на полке — сердце от этого ныло?

— Это очень тяжелое время описано в книге, которую только что я сдала в издательство, — почитайте, она скоро выйдет. Там все и о «Комиссаре», и о других ролях — сыгранных и несыгранных. У меня сейчас просто пару не хватит, чтобы так рассказать, как на бумаге уже написала.

— Англичане включили вас в десятку самых великих актрис ХХ века. Скажите, в душе вы осознаете себя великой актрисой?

— Я на одно ухо немножко глухая и не понимаю, — даю вам честное слово, памятью сына клянусь! — что такое великая актриса, ко мне это не относится. Вот Чаплин — это величина: куда остальным до него! Жаль, но ответить на ваш вопрос не могу. Думаю, я хорошая актриса: трудолюбивая, знающая жизнь...

— ...умная и, куда правду денешь, красивая...

— Благодарю вас, но смысл слова «великая» для меня неуловим...

— После гибели сына вы уехали из престижного дома на Котельнической набережной, где с ним жили...

— ...я не могла больше там оставаться...

— ...и долгое время ютились в однокомнатной панельке. Сейчас я у вас в гостях в небогатой, но все-таки трехкомнатной квартире на первом этаже шестнадцатиэтажки неподалеку от станции метро «Крылатское»...

— Это мне Черномырдин дал.

— Откуда же он узнал, что вы стеснены в жилье?

— Услышал, когда я с Урмасом Оттом беседовала. Мы с ним перед съемкой по рюмочке водочки выпили — вот у меня лампочка Ильича и зажглась. Раздухарилась: «Сколько можно тесниться в одной комнате — вот напишу в ЮНЕСКО, что в России народные артистки в халупах живут!». После эфира — дня через три-четыре — звонок: Париж на проводе. Господи, думаю, а это Михалков Никита: «Ну здравствуй, кума!..». Оказывается, он во Франции картину монтировал, а Черномырдин его там отыскал и как киноначальнику нагоняй дал: «Что у вас за безобразие? Мордюкова, такая актриса, и на тебе — в одной комнате! Чтоб через 10 дней доложили об улучшении жилищных условий».

— Нонна Викторовна, как вы считаете: по большому счету, ваша жизнь удалась?

— Не может жизнь удаться во всем, полностью. Вот сегодня были у меня в гостях журналист «Комсомольской правды» Александр Гамов с женой. Они равные по силе профессионалы, интереснейшие люди, знают по два языка, оба с чувством юмора и детей растят замечательных, но подобные семьи — редкость. Я, если честно, не правильных люблю и хороших, а таких, у кого в душе что-то булькает, и пускай судьба то нахмурится, то рассмеется, то накажет, то закроет на твое озорство глаза — главное, чтобы в тебе была жизнь.

— Сегодня за праздничным столом вы со своими братьями и сестрами пели украинские народные песни, а вот самая любимая какая?

— Ой, да я уже и слова все позабывала... (Поет):

Як до мене Якiв приходив,
Коробочку ракiв приносив,
А я тiї раки забрала
I Якова з хати прогнала.
Iди, iди, Якове, з хати,
Бо на печi батько та мати,
На припiчку Настiни дiти,
Нiкуди тебе, Якове, дiти...

Киев — Москва — Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter