Главная › Народная медицина › Джини: дикая история одичавшего ребенка. Джини - феральный ребенок

Джини: дикая история одичавшего ребенка. Джини - феральный ребенок

Джини - условное имя, данное девочке, прожившей целых 12 первых лет своей жизни взаперти. Это - присвоение другого имени - было сделано для сохранения личности девочки в тайне, так как интерес к чудовищному эксперименту, который поставил над ней ее собственный отец, неизменно вызвался у всех, кто узнавал об этом инциденте. Девочка была обнаружена американскими властями в 1970 году в городе Аркадия, Калифорния, США.

По словам лингвиста Сьюзан Кёртис, работавшего с Джини, ее так назвали потому, что девочка была подобна джинну из бутылки, который, миновав детские годы, внезапно возник в обществе. «У неё не было того, что у людей называется детством», - сказала Кёртис.

Вероятные задержки в развитии

Джини родилась 18 апреля 1957 года. На протяжении первых шести месяцев жизни Джини регулярно осматривал педиатр. Согласно медицинским записям, Джини на протяжении этого периода была нормальным ребёнком.

В возрасте 14 месяцев Джини был поставлен диагноз «острая пневмония»; после осмотра лечащий врач заявил о том, что она проявляет признаки «вероятной задержки умственного развития». Это предположение стало поворотным в жизни Джини: отец девочки изолировал её в одной из комнат своего дома от контактов с матерью и старшим братом.

По-настоящему тяжелое детство

Кларк Уайли кормил девочку только детскими смесями на молоке и общался с ней, преимущественно имитируя собачий лай и рычание. Каждый раз, когда она пыталась говорить, он избивал её палкой. Игрушками для Джини служили полиэтиленовые плащи, висевшие в комнате, и пустые катушки из-под ниток.

Кларк предполагал, что Джини скончается до наступления двенадцатилетнего возраста. Он говорил Айрин - своей жене, что женщина сможет обратиться за медицинской помощью для Джини, когда последней исполнится 12. Однако позже Уайли отказался от своих слов и не разрешил жене покидать дом и контактировать с родителями.

Внимание властей и самоубйство отца

Ребёнок плевался, царапался и передвигался дёрганой «кроличьей походкой», вытянув перед собой руки. Он проинформировал своего руководителя, который в свою очередь поставил в известность представителей Офиса шерифа округа Лос-Анджелес. Супругам Уайли были предъявлены обвинения в жестоком обращении с ребёнком.

Незадолго до начала судебного заседания Кларк Уайли покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в правый висок. Он оставил предсмертную записку, в которой было написано, что «мир никогда не поймёт» (англ. The world will never understand), а также ещё одну записку и 400 долларов для Джона.

Состояние Джини на момент ее обнаружения

На момент её обнаружения 13-летняя Джини носила подгузники и практически не владела речью. По решению суда её поместили в детскую больницу при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

Девочка не реагировала на температуру окружающей среды, не была приучена к туалету, не умела жевать, не контролировала слюнотечение и постоянно плевалась, тело и одежда девочки были покрыты слюной.

В результате того, что в течение длительного времени ребёнок был зафиксирован в сидячем положении, на её ягодицах образовались массивные мозоли. Были отмечены значительные проблемы с её зрением и состоянием зубов.

У Джини оставался целый ряд привычек, приобретённых в ранние годы жизни. У девочки происходило неконтролируемое мочеиспускание, когда что-то очень заинтересовывало или волновало её. Кроме того, она «неумеренно мастурбировала».

На протяжении первых месяцев пребывания Джини в больнице был проведён ряд исследований, направленных на определение её психического и физического состояния. Тесты показали, что по умственному развитию она находится на уровне годовалого ребёнка. Поначалу она могла распознавать только собственное имя и слово «sorry» («извини»). Через некоторое время девочка стала произносить две фразы, которые, по оценкам специалистов, имели ритуальный характер: «stopit» и «nomore» («хватит» и «не надо»).

В исследовании приняла участие Сьюзан Кёртис - молодой дипломированный лингвист. Кёртис вспоминает: «Джини не была социализирована и вела себя ужасно, но при этом она очаровала нас своей красотой». Дальнейшие несколько лет своей жизни Кёртис посвятила работе с Джини.

Попытка реабилитации с Сьюзан Кёртис

На первом этапе работы с девочкой Сьюзан Кёртис, пытаясь установить с ней контакт, проведывала её или выводила на прогулки. Кёртис заходила с Джини в магазины, и последняя проявляла любопытство, разглядывая мясные продукты и пластиковые контейнеры. Джини, которая провела свою жизнь, практически не покидая стен дома, интересовалась всеми зданиями, мимо которых они проходили с Кёртис. Девочка часто подходила к дверям домов, надеясь, что её впустят и она сможет посмотреть, что там внутри.

Несмотря на то, что поначалу в лексиконе Джини присутствовало менее 20 слов, Кёртис описывала её как «очень общительного» ребёнка. По словам Кёртис, если Джини не удавалось выразить мысли при помощи слов, то она использовала жесты. Кроме того, девочке нравилось, когда её гладили и обнимали. Если её что-то расстраивало, то девочка реагировала «беззвучным криком», но со временем она стала «выражать свои эмоции вполне открыто».

В июне 1971 года Кёртис начала систематически исследовать лингвистические возможности девочки. За первые 7 месяцев, прошедшие после освобождения, Джини научилась распознавать, предположительно, немного более сотни новых слов и начала говорить. Кёртис вспоминает, что как-то раз они с Джини пришли в гости к одному психологу, и девочка принялась за исследование комнат его дома. Внимание Джини привлекла декоративная подушка. На вопрос «что это?» девочка ответила «pillow» («подушка»). Затем девочку спросили, не хочет ли она посмотреть на кота. Джини ответила «No. No. Cat» («Нет. Нет. Кот») и резко покачала головой. Тем не менее, преимущественно ребёнок молчал.

Поначалу Джини (подобно детям, которые только начинают говорить) произносила фразы, состоящие из одного слова. В июле 1971 года она начала объединять в одной фразе уже по два слова: «big teeth» («большие зубы»), «little marble» («маленький шарик»), «two hand» («два рука»). Несколько позже Джини стала использовать глаголы: «Curtiss come» («Кёртис приходить»), «want milk» («хотеть молоко»). В ноябре того же года Джини начала строить фразы, состоящие из трёх слов: «small two cup» («маленький два чашка»), «white clear box» («белый прозрачный коробка»). В январе 1972 года, согласно сообщениям Кёртис, Джини, используя ограниченный лексикон, начала описывать события, произошедшие в прошлом. В частности, девочка рассказала о Кларке Уайли: «Отец бить рука. Большой палка. Джини плакать» (англ. Father Hit Arm. Big Wood. Genie Cry). Ещё через некоторое время она научилась читать простые слова.

В отличие от нормальных детей, Джини никогда не задавала вопросов, хотя и предпринимались неоднократные попытки обучить её этому. Также она не смогла освоить грамматику, а развитие её речевых навыков было чрезвычайно заторможенным. Как правило, через несколько недель после того, как ребёнок начинает произносить фразы из двух слов, происходит резкий скачок, и его речевые навыки начинают активно развиваться. С Джини такого не произошло. Даже после 4 лет обучения её речь напоминала «искажённый телеграфный стиль».

Психиатр Джей Шарлей в этой связи заявил следующее: «У меня сложилось абсолютно чёткое впечатление, что Джини от рождения была умственно отсталой. Исследования, предметом которых было состояние её головного мозга во время сна, доказывают это». Ему возражает Сьюзан Кёртис: «Функциональная задержка Джини обусловлена теми условиями, в которых она содержалась на протяжении первых лет своей жизни. Она не является умственно отсталой, в строгом смысле этих слов. В частности, Джини ежегодно проходила тесты и ежегодно демонстрировала развитие интеллекта. Такого не бывает с умственно отсталыми людьми».

Жизнь Джини с Джин Батлер

Девочку взяла в свой дом её воспитательница из детской больницы - Джин Батлер. 23 июня 1971 года она обратилась к руководству больницы с просьбой разрешить Джини ночевать в её доме, а 7 июля Батлер сообщила, что наблюдает у себя симптомы краснухи и, вероятно, Джини тоже инфицирована. Чтобы не допустить распространения инфекции в помещении детской больницы, Батлер оставила девочку на карантин в своём доме. По словам Сьюзан Кёртис, история с краснухой была специально придумана Батлер. Более того, Кёртис утверждает, что Батлер не скрывала своих амбиций и надеялась прославиться благодаря Джини.

Действия Батлер сопровождались развитием конфликтной ситуации между ней и некоторыми членами исследовательского коллектива. В середине июля произошёл, в частности, инцидент между Батлер и Дэвидом Риглером. Причиной инцидента стал щенок лабрадора, которого Риглер собирался показать Джини, но она очень испугалась и убежала. Девочка говорила «нет собака» (no dog) и «испугал» (scared).

Согласно записям Батлер, в июле - августе 1971 года были достигнуты значительные успехи в деле реабилитации Джини: у неё реже стало происходить ночное мочеиспускание, и она стала меньше мастурбировать, переключая свой интерес на иные виды активности. Кроме того, Батлер отмечает: «Качество её речи улучшилось, а лексикон расширился, как минимум, в 10 раз. Я научила её правильному применению слова „да"… и научила вербально выражать своё недовольство, произнося слово „angry" („сердитый"), сопровождая его ударом в воздух или по какому-либо предмету (например, по большому надувному пластиковому клоуну)».

Тем не менее, представители службы по предоставлению прав на опекунство, осмотрев дом Батлер, пришли к выводу, что он не соответствует условиям, необходимым для получения лицензии. Поэтому заявка, поданная Батлер, не была удовлетворена.

Попытка Дэвида и Мэрилин Риглер

В 1971 году Риглер и его жена стали первыми официальными опекунами девочки, и Джини переехала в дом Риглеров, где, кроме супружеской пары, проживали их два сына и дочь (все подросткового возраста), собака и кот. По словам Риглера, у Джини была своя спальня и ванная комната. Дэвид Риглер вспоминает: «Джини, как 2-летнего ребёнка, нельзя было оставлять одну дома. Она училась есть твёрдую пищу, перестала мочиться в постель и, поскольку у неё начались месячные, научилась пользоваться прокладками».

Мэрилин Риглер поставила перед собой задачу «пробудить в Джини чувство связанности с материальным миром». Мэрилин вспоминает: «Однажды я разрешила Джини наполнить ванну, но когда я опустила в воду руку, то оказалось, что она была холодной как лёд. Но для неё, похоже, это не имело никакого значения».

Риглеры научили Джини на ощупь распознавать слова, буквы которых были изготовлены из наждачной бумаги. Девочка научилась писать своё имя, кроме того, она много рисовала и лепила из пластилина, а также освоила язык жестов и демонстрировала значительный прогресс в развитии.

После того, как в 1974 году финансирование было прекращено, опекуны девочки отказались от нее.

Уникальные способности девочки

Джини развила уникальные навыки невербального общения: наблюдатели сообщали о неоднократных случаях, когда незнакомые люди дарили девочке вещи, к которым она проявляла интерес.

Сьюзан Кёртис вспоминает: «На протяжении первых месяцев [работы с Джини] мы неоднократно встречали одного мясника. Этот мужчина ничего у неё не спрашивал, он даже не знал, как её звать. Но каким-то образом им удавалось общаться. Каждый раз, когда мы приходили [в мясной отдел супермаркета], он что-то подавал Джини: какую-то косточку, кусок мяса, немного рыбы и т. д. И этот человек разрешал ей делать то, что она обычно делала [с незнакомыми предметами], а именно проводить их тактильное обследование, подобно тому, как это делают слепые люди: она трогала их пальцами и касалась губами».

Об аналогичном случае вспоминает Дэвид Риглер: «Однажды мы встретили мужчину и его сына - они выходили из магазина, и мальчик держал в руках игрушечную пожарную машину. И мы уже разминулись с ними, но вдруг мальчик догнал нас и вручил Джини игрушку. Она не просила его об этом, она не сказала и слова, но каким-то образом ей удавались такие вещи».

Жизнь после исследований

После того как Риглеры отказались от опекунства над Джини, девочка проживала в приёмных семьях (одна из них была глубоко религиозной), где она постепенно регрессировала.

Одно время она прожила со своей матерью, с которой в конечном итоге сняли обвинения, однако вскоре мать отказалась от нее, будучи не в силах за ней ухаживать. Джини поместили в специализированное заведение для людей с ограниченными возможностями. Её местонахождение не раскрывается.

Сьюзан Кёртис продолжала работать с Джини на добровольной основе, но решением суда ей было запрещено посещать её пациентку. В 2008 году Кёртис в интервью ABC News сообщила, что на протяжении последних 20 лет она пыталась разыскать Джини, но её попытки оказались безрезультатными.

Анонимное расследование обстоятельств жизни Джини и ее настоящее имя

«У меня есть отчётные ведомости её расходов. Там присутствуют, например, счета за такие вещи, как купальник, полотенце, хула-хуп и Walkman. Это так трогательно. Но там ей хорошо», - заявил аноним. В том же году ABC News сообщила о том, что Джини находится в частном заведении, расположенном в Южной Калифорнии, и о ней там хорошо заботятся. Она может произнести всего несколько слов, но хорошо помнит язык жестов, которому её научили в 1970-х годах.

В 2010 году Донна Оглсби, родственница Джини по материнской линии, занимающаяся изучением генеалогии, опубликовала на сайте Find a Grave свои исследования относительно происхождения Джини и её ближайшего окружения. Согласно информации, приведённой Оглсби, настоящее имя Джини - Сьюзан М. Уайли. Ее настоящее местонахождение не известно.

Фильм о жизни Джини

В 2001 году вышел фильм «Пересмешник не будет петь», сюжет которого основан на истории Джини. События представлены с точки зрения Сьюзан Кёртис. Режиссёр картины Гарри Бромли Девенпорт провёл около 40 часов, беседуя с Кёртис. Картина получила первый приз за лучший сценарий на Международном кинофестивале в Род-Айленде.

Джи́ни, родившаяся 18 апреля 1957 года, Аркадия, Калифорния, США — одичавшая девочка, обнаруженная американскими властями в 1970 году. Джини провела первые 12 лет своей жизни в запертой комнате, пребывая практически в полной социальной изоляции. Джини — не настоящее имя девочки, а псевдоним, данный исследователями для того, чтобы гарантировать ей некоторую анонимность.

На протяжении первых шести месяцев жизни Джини регулярно осматривал педиатр. Согласно медицинским записям, Джини на протяжении этого периода была нормальным ребёнком. В возрасте 14 месяцев Джини был поставлен диагноз «острая пневмония»; после осмотра лечащий врач заявил о том, что она проявляет признаки «вероятной задержки умственного развития». Это предположение стало поворотным в жизни Джини: отец девочки изолировал её в одной из комнат своего дома от контактов с матерью и старшим братом.

Родители Джини

Первые 12 лет своей жизни Джини провела в запертой комнате. Днём отец надевал на неё подгузники и привязывал к детскому стульчику. На ночь он фиксировал девочку при помощи самодельной смирительной рубашки и помещал ребёнка в металлический вольер. Кларк Уайли кормил девочку только детскими смесями на молоке и общался с ней, преимущественно имитируя собачий лай и рычание. Каждый раз, когда она пыталась говорить, он избивал её палкой. Игрушками для Джини служили полиэтиленовые плащи, висевшие в комнате, и пустые катушки из-под ниток.

«Кроличья походка» Джини

В 1970 году 50-летняя Айрин ушла от мужа, взяв с собой дочь, которой на тот момент было 13 лет. 4 ноября 1970 года Айрин обратилась в Департамент социальной помощи. Работник социальной службы, принявший её, обратил внимание на необычное поведение Джини, которую мать взяла с собой. Ребёнок плевался, царапался и передвигался дёрганой «кроличьей походкой», вытянув перед собой руки. Он проинформировал своего руководителя, который в свою очередь поставил в известность представителей Офиса шерифа округа Лос-Анджелес. Супругам Уайли были предъявлены обвинения в жестоком обращении с ребёнком. Незадолго до начала судебного заседания Кларк Уайли покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в правый висок.

Когда Джини поместили в детскую больницу, её вес составлял около 27 кг при росте 1,37 м. Она не умела бегать, не могла полностью выпрямить руки и ноги и поэтому ходила, испытывая значительные затруднения. Девочка не реагировала на температуру окружающей среды, не была приучена к туалету, не умела жевать, не контролировала слюнотечение и постоянно плевалась, тело и одежда девочки были покрыты слюной. В результате того, что в течение длительного времени ребёнок был зафиксирован в сидячем положении, на её ягодицах образовались массивные мозоли. Были отмечены значительные проблемы с её зрением и состоянием зубов. У Джини оставался целый ряд привычек, приобретённых в ранние годы жизни. У девочки происходило неконтролируемое мочеиспускание, когда что-то очень заинтересовывало или волновало её. На протяжении первых месяцев пребывания Джини в больнице был проведён ряд исследований, направленных на определение её психического и физического состояния. Тесты показали, что по умственному развитию она находится на уровне годовалого ребёнка. Поначалу она могла распознавать только собственное имя и слово «sorry» («извини»). Через некоторое время девочка стала произносить две фразы, которые, по оценкам специалистов, имели ритуальный характер: «stopit» и «nomore» («хватит» и «не надо»).

За реабилитацию взялась группа врачей. Подробнее о методах, примененных для лечения ребенка - в Википедии. Но, несмотря на то, что в деле реабилитации Джини был достигнут определённый успех, американский Национальный институт психического здоровья, финансировавший исследования, не был удовлетворён полученными результатами. В 1974 году финансирование было прекращено. На следующий год опекуны девочки отказались от нее.

Одно время она прожила со своей матерью, с которой в конечном итоге сняли обвинения, однако вскоре она снова оказалась в лечебном заведении, когда мать отказалась от нее, будучи не в силах за ней ухаживать.

В 2008 году американские СМИ сообщили о том, что некий человек, «занимавшийся исследованием жизни Джини», установил её местонахождение, воспользовавшись услугами частного детектива. По словам этого лица, пожелавшего сохранить анонимность, в 2000 году Джини содержалась вместе с 6—8 другими пациентками в частном специализированном заведении для взрослых. «У меня есть отчётные ведомости её расходов. Там присутствуют, например, счета за такие вещи, как купальник, полотенце, хула-хуп и Walkman. Это так трогательно. Но там ей хорошо», — заявил аноним. В том же году ABC News сообщила о том, что Джини находится в частном заведении, расположенном в южной Калифорнии, и о ней там хорошо заботятся. Она может произнести всего несколько слов, но хорошо помнит язык жестов, которому её научили в 1970-х годах.

21 апреля 2017, 20:17

Джинни - одичавшая девочка, обнаруженная американскими властями в 1970 году. Джини провела первые 13 лет и 7 месяцев своей жизни в запертой комнате, пребывая практически в полной социальной изоляции.

Родители Джини - Дороти Айрин Оглсби и Кларк Грей Уайли - проживали в калифорнийском городе Аркадия, у них было четверо детей, из которых выжили двое - Джини и её старший брат Джон. Первые двое скончались при невыясненных до конца обстоятельствах. Своего первого ребёнка - девочку, которая раздражала его плачем, - Кларк Уайли завернул в одеяло и поместил в ящик стола, стоявшего в гараже. После этого в возрасте 2,5 месяцев ребёнок умер от пневмонии. Второй ребёнок, мальчик, умер вскоре после рождения, захлебнувшись собственной слюной. Айрин страдала от катаракты обоих глаз, вызванной детской травмой, и была на девяносто процентов слепа.
На протяжении первых шести месяцев жизни Джини регулярно осматривал педиатр. Согласно медицинским записям, Джини на протяжении этого периода была нормальным ребёнком. По словам матери, девочка отказывалась принимать твёрдую пищу, а также демонстрировала задержку в развитии. В возрасте 14 месяцев Джини был поставлен диагноз «острая пневмония»; после осмотра лечащий врач заявил о том, что она проявляет признаки «вероятной задержки умственного развития». Это предположение стало поворотным в жизни Джини: отец девочки изолировал её в одной из комнат своего дома от контактов с матерью и старшим братом.
Первые 12 лет своей жизни Джини провела в запертой комнате. Днём отец надевал на неё подгузники и привязывал к детскому стульчику. На ночь он фиксировал девочку при помощи самодельной смирительной рубашки и помещал ребёнка в металлический вольер. Кларк Уайли кормил девочку только детскими смесями на молоке и общался с ней, преимущественно имитируя собачий лай и рычание. Каждый раз, когда она пыталась говорить, он избивал её палкой. Игрушками для Джини служили полиэтиленовые плащи, висевшие в комнате, и пустые катушки из-под ниток. Уайли не переносил шума, и поэтому в доме не было ни радиоприёмника, ни телевизора. Мать девочки и её брат, опасаясь Кларка, разговаривали шёпотом.

Кларк предполагал, что Джини скончается до наступления двенадцатилетнего возраста. Он говорил Айрин, что женщина сможет обратиться за медицинской помощью для Джини, когда последней исполнится 12. Однако позже Уайли отказался от своих слов и не разрешил жене покидать дом и контактировать с родителями.В 1970 году 50-летняя Айрин ушла от мужа, взяв с собой дочь, которой на тот момент было 13 лет. К этому времени Джон уже сбежал из дома. 4 ноября 1970 года Айрин обратилась в Департамент социальной помощи калифорнийского города Темпл-Сити. Работник социальной службы, принявший её, обратил внимание на необычное поведение Джини, которую мать взяла с собой. Ребёнок плевался, царапался и передвигался дёрганой «кроличьей походкой», вытянув перед собой руки. Работник предположил, что возраст девочки составляет 6-7 лет. Узнав о том, что в действительности ей 13 лет, он проинформировал своего руководителя, который в свою очередь поставил в известность представителей Офиса шерифа округа Лос-Анджелес.

Супругам Уайли были предъявлены обвинения в жестоком обращении с ребёнком. Незадолго до начала судебного заседания Кларк Уайли покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в правый висок. Он оставил предсмертную записку, в которой было написано, что «мир никогда не поймёт», а также ещё одну записку и 400 долларов для Джона.
Полицейский Линли, который производил арест Айрин и Кларка Уайли, вспоминает: «Джини спала в вольере из проволочной сетки, закрытом на замок. Это была клетка для ребёнка. Окно комнаты было задрапировано алюминиевой фольгой, отражающей солнечный свет. В комнате было темно, как в шахте ночью». Полиция обнаружила, что Кларк Уайли вёл журнал, в котором отмечал время, когда он закрывал двери и окна от нежелательных взглядов соседей. По словам Линли, он был полным диктатором в своём доме.Когда Джини поместили в детскую больницу, её вес составлял около 27 кг при росте 1,37 м. Она не умела бегать, не могла полностью выпрямить руки и ноги и поэтому ходила, испытывая значительные затруднения. Девочка не реагировала на температуру окружающей среды, не была приучена к туалету, не умела жевать, не контролировала слюнотечение и постоянно плевалась, тело и одежда девочки были покрыты слюной. В результате того, что в течение длительного времени ребёнок был зафиксирован в сидячем положении, на её ягодицах образовались массивные мозоли. Были отмечены значительные проблемы с её зрением и состоянием зубов. У Джини оставался целый ряд привычек, приобретённых в ранние годы жизни. У девочки происходило неконтролируемое мочеиспускание, когда что-то очень заинтересовывало или волновало её. Кроме того, она «неумеренно мастурбировала». На протяжении первых месяцев пребывания Джини в больнице был проведён ряд исследований, направленных на определение её психического и физического состояния. Тесты показали, что по умственному развитию она находится на уровне годовалого ребёнка. Поначалу она могла распознавать только собственное имя и слово «sorry» («извини»). Через некоторое время девочка стала произносить две фразы, которые, по оценкам специалистов, имели ритуальный характер: «stopit» и «nomore» («хватит» и «не надо»).
За реабилитацию взялась группа врачей. Подробнее о методах можно почитать в википедии.

Несмотря на то, что в деле реабилитации Джини был достигнут определённый успех, американский Национальный институт психического здоровья, финансировавший исследования, не был удовлетворён полученными результатами. Высказывалась критика в отношении материалов исследования, которые, по мнению представителей Института, велись несистематично и непрофессионально. В частности, возникли вопросы в отношении деятельности Дэвида Риглера, который собрал значительный объём материалов, но так и не определил направление для своей научно-исследовательской деятельности. После неоднократных предупреждений в 1974 году финансирование было прекращено. На следующий год Риглеры приняли решение отказаться от опекунства над Джини. В 1993 году Дэвид Риглер в открытом письме, опубликованном в The New York Times , заявил, что его опекунство над Джини изначально планировалось как временное.

После того как Риглеры отказались от опекунства над Джини, девочка проживала в приёмных семьях, где она постепенно регрессировала В 1975 году Джини исполнилось 18 лет. В том же году исследование было прекращено, а вскоре Айрин Уайли, добившись снятия выдвинутых против неё обвинений в жестоком обращении с ребёнком, изъявила желание взять Джини под свою опеку. Ей было предоставлено это право, но через несколько месяцев совместного проживания Айрин поняла, что не может выполнять свои обязанности, и отказалась от дальнейшей опеки над Джини. По словам Дэвида Риглера, Джини была счастлива, когда проживала со своей матерью. В 1977 году её вновь поместили в детскую больницу. Джини при помощи языка жестов рассказала, что в одном из домов её стошнило, и за это она была жестоко наказана своими приёмными родителями. После этого случая в поведении Джини произошёл резкий регресс - боясь, что её снова вырвет, она перестала разговаривать. В 1978 году, после перенесённой офтальмологической операции, Айрин Уайли вновь подала ходатайство на опеку над Джини. Однако к тому времени Джини находилась уже в специальном заведении для совершеннолетних. Частный фонд, который взял на себя расходы по содержанию Джини, отказался разглашать информацию относительно её местонахождения.
В 2008 году Джон Уайли поделился воспоминаниями о ранних годах своей жизни. Он рассказал, что в 6-летнем возрасте стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибла его бабушка по отцовской линии. Когда Джону было 4 года, эта женщина забрала мальчика у отца, которого считала плохим родителем, и поселила в своём доме. Джон утверждает, что его бабушка, мать Кларка Уайли, была матерью-одиночкой, которая руководила публичным домом. После смерти бабушки Джон вернулся к родителям. Его мать, согласно утверждениям Джона, была почти слепой и психически больной женщиной, а отец обвинил его в смерти бабушки. Вскоре вся семья въехала в её дом. «Мой дом был как концентрационный лагерь, - вспоминает Джон Уайли, - я не знал, что такое нормальная жизнь». Родившуюся в 1957 году Джини отец изолировал в одной из двух спален дома; по словам Джона Уайли, во вторую спальню доступ был запрещён - отец хотел оставить в ней всё так, как было при жизни его матери. Члены семьи спали в гостиной: Кларк - в кресле, Айрин - на обеденном столе, а Джон на полу. Когда Джон достиг периода полового созревания, по его словам, он подвергался жестоким наказаниям со стороны отца за «растущую сексуальность». Кларк Уайли привязывал ноги подростка к стулу и наносил ему удары в область паха. «Думаю, он не хотел, чтобы у меня было потомство, и удивительно, что я всё-таки завёл его, - вспоминает Джон. - Для того, чтобы другие дети не видели моих интимных мест, когда мы мылись в душе, он направлял записки в школу с просьбой освободить меня от занятий физкультурой».

После некоторых проблем с законом Джон поселился в Огайо, где работал маляром. Он женился, родилась дочь Памела. Но брак распался, а его дочь, племянница Джини, стала употреблять наркотики.
В 2010 году полиция обнаружила Памелу в состоянии наркотического опьянения и предъявила ей обвинение в жестоком обращении с детьми – оставила своих детей в опасности. Джон страдал от диабета и умер в 2011 году. Памела, которая так и не встретилась со своей тетей Джини, - в 2012-м.

В 2008 году американские СМИ сообщили о том, что некий человек, «занимавшийся исследованием жизни Джини», установил её местонахождение, воспользовавшись услугами частного детектива. По словам этого лица, пожелавшего сохранить анонимность, в 2000 году Джини содержалась вместе с 6-8 другими пациентками в частном специализированном заведении для взрослых. «У меня есть отчётные ведомости её расходов. Там присутствуют, например, счета за такие вещи, как купальник, полотенце, хула-хуп и Walkman. Это так трогательно. Но там ей хорошо», - заявил аноним. В том же году ABC News сообщила о том, что Джини находится в частном заведении, расположенном в южной Калифорнии, и о ней там хорошо заботятся. Она может произнести всего несколько слов, но хорошо помнит язык жестов, которому её научили в 1970-х годах.

Последнее обновление: 12/12/2018

Существует множество историй о детях, выросших в изоляции от общества - с минимальным или вообще без контакта с другими людьми. Но немногие их них получили широкую огласку и привлекли к себе столько внимания со стороны ученых, сколько пришлось на случай маленькой девочки по имени Джинни. Она провела почти всё своё детство запертой в своей комнате, в изоляции и насилии. Именно на её примере впервые проверили гипотезу так называемого критического периода.

Могут ли у ребенка, выросшего в лишениях и изоляции сформироваться языковые навыки? Можно ли заботой исправить то, что было разрушено таким ужасным прошлым?

История Джинни

О Джинни узнали 4 ноября 1970 г. Социальный работник в Лос-Анджелесе (Калифорния) обнаружил 13-ти летнюю девочку, когда её мать обратилась в социальную службу. Социальные работники вскоре поняли, что девочка не покидала своей комнаты, и в ходе расследования выяснилось, что она провела большую часть своей жизни привязанной к стулу в своей комнате.

Девочке дали имя Джинни, чтобы скрыть ее личность. «Мы назвали случай „Джинни“. Это не реальное имя, мы просто подумали о джинне - существе, которое выходит из бутылки или чего-то наподобие… У этого существа, как нам кажется, не было человеческого детства» , - рассказала Сюзан Кёртисс в 1997 году для документального фильма «Тайна дикого ребёнка».

В применении насилия к ребёнку обвинили обоих родителей, но отец Джинни покончил с собой за день до суда, оставив записку, которая гласила: «Мир никогда не поймет» .

До того как о Джинни узнали, жизнь девочки была ужасной. Она проводила большую часть дня привязанной голой к стулу в своей комнате, и могла пошевелить лишь кистями и ступнями. Если она издавала звук, отец её бил. С ней редко говорили и отец, и мать, и даже старший брат. Если отец к ней и обращался, то только с криками.

Слухи о Джинни распространились очень быстро и привлекли внимание не только общественности, но и научного мира. Её случай имел для науки большую важность, утверждал Харлан Ли психолингвист, поскольку «наши моральные ценности не позволяют нам проводить на людях эксперименты с лишениями, поэтому нам остается работать лишь с такими несчастными людьми».

Как только история Джинни получила огласку, появился вполне логичный вопрос: как с ней следует поступить? Реабилитацией Джинни занялась целая команда психологов и языковых специалистов.

Обучение Джинни

На научную работу по изучению и реабилитации девочки выделил средства Национальный институт психического здоровья.

«Думаю, каждый, кому приходилось с ней контактировать, был ей очарован. Её способность к общению с людьми, которая развивается все больше и больше, несомненно, носит врожденный характер. Она научилась получать всё, что ей только нужно, не говоря ни слова - только смотрела особым образом, и люди хотели сделать для неё всё, что нужно» , - рассказывал Дэвид Риглер, участник группы по реабилитации Джинни.

В команду входили также Сюзан Кёртисс и Джеймс Кент. По приезду в Калифорнийский университет их встретила девочка весом в 59 фунтов и со странной, «кроличьей» походкой. Она часто причмокивала и не могла выпрямить конечности. Молчаливая, несдержанная, не умеющая жевать, она, казалось, узнавала только своё имя и слово «sorry».

Кент провел оценку эмоциональных и когнитивных возможностей Джинни, и залючил: «Это самый израненный ребёнок, которого я когда либо видел. Её жизнь пуста» . Её замкнутость и неспособность пользоваться языком усложнили исследователям задачу. После серии тестов они пришли к выводу, что её когнитивные способности остались на уровне годовалого ребёнка.

Впрочем, в некоторых сферах она всё же довольно скоро начала делать успехи; Джинни быстро научилась пользоваться туалетом и одеваться. В следующие месяцы она показывала ещё больший прогресс, но вот, например, овладеть языком ей не удавалось. Ей нравилось выходить из госпиталя на прогулки и познавать окруающий мир - любознательность девочки удивляла и тех, кто с ней занимался, и абсолютно незнакомых людей.

Кёртисс предположила, что у неё имелись хорошие способности к невербальному общению, она часто получала подарки от незнакомых людей, удивительным образом чувствовавших её потребность в изучении мира, что её окружает.

Критический период и освоение языка

Частично причина такого ажиотажа вокруг Джинни (особенно, среди психологов и лингвистов) обусловлена тем, что её история представила уникальный шанс разрешить спор насчёт языка. Нативисты верили, что способность к вербальному общению заложена в нас природой, тогда как эмпирики полагали, что именно окружающая среда играет решающую роль в этом вопросе. Это только подогревало извечный спор «природа vs. воспитание», который находит отражение во многих отраслях науки.

Ноам Хомский предполагал, что усвоение языка человеком нельзя объяснить только научением. Вместо этого он считал, что дети изначально обладают своеобразным «аппаратом усвоения языка» (a language acquisition device) - врождённой способностью к пониманию основ языка. Как только они сталкиваются с языком, этот аппарат помогает им очень быстро его осваивать.

Лингвист Эрик Леннеберг полагал, что как и многие другие аспекты человеческой деятельности, усвоение человеком языка во многом обусловлено «критическими периодами» - временными рамками, ограничивающими процесс овладения навыком. В этот период организм особенно чувствителен к внешним стимулам и способен быстро учиться. По мнению Леннеберга, критический период для овладения языком длится приблизительно до 12 лет. С наступлением пубертатного периода структура мозга становится менее гибкой и менее способной к полноценному освоению языка.

Случай с Джинни представлял для исследователей уникальную возможность: ведь можно окружить её языковым фоном и посмотреть, получится ли у неё овладеть языком, несмотря на то, что она пропустила свой критический период? Если нет, Леннеберг окажется прав.

Успехи Джинни в освоении языка

Несмотря на то, что тесты показали, что когнитивные способности Джинни были примерно равны способностям годовалого ребёнка, Джинни вскоре начала быстро пополнять свой словарный запас новыми словами. А затем начала составлять из них простые фразы, как это делают маленькие дети. Кёртисс рассказывала, что в тот момент решила, что Джинни всё же способна научиться языку.

Через год она могла составлять фразы уже из трёх слов. У маленьких детей за этой стадией следует «языковой взрыв» - период, когда они особенно быстро учат новые слова и начинают много говорить. Но, к сожалению, с Джинни этого не произошло. Её языковые навыки так и остались на том же уровне, пользоваться грамматикой и составлять осмысленные высказывания она так и не научилась.

Хотя Джинни и смогла продемонстрировать прогресс в изучении языка, её неспособность к использованию грамматики (что Хомский считал основополагающим отличием человеческого языка от языка животных) подтвердила гипотезу о критическом периоде.

Конечно, случай Джинни не так прост, как кажется. Она не только упустила время, в которое другие дети познают язык, но и пережила насилие. С ней плохо обращались, она была лишена доступа к когнитивным стимулам. Исследователям не удалось даже выяснить, страдала ли она от врожденных когнитивных нарушений. В детстве у врач выявил отставание в развитии, но о том, является ли её состояние только результатом пережитого или обусловлено врождёнными проблемами, специалистам оставалось только догадываться.

Шумиха вокруг Джинни

В первое время оценивать состояние Джинни помогал психиатр Джей Шёрли, он заметил, что поскольку такие случаи - редкость, девочка быстро стала предметом споров исследователей, задействованных в её реабилитации.
Как-то Джинни оставалась дома у Джин Батлер, своей учительницы. После вспышки кори девочку оставили там на карантине, и Батлер стала ограничивать к ней доступ. Другие члены команды подумали, что женщина хочет заработать себе имя на этом деле, кое-кто завлял даже, что Батлер называла себя новой Энн Салливан (так звали учительницу, помогавшую овладеть языком Хелен Келлер).

Джинни увезли из дома Батлер и поселили в доме Дэвида Риглера, где она прожила следующие четыре года. Несмотря на некоторые сложности, в доме Риглера дела у неё шли хорошо. Ей нравилось слушать, как кто-то играет на пианино, она очень любила рисовать - зачастую она предпочитала именно этот метод общения другим.

Начало конца

В 1974 году Национальный институт психического здоровья отозвал гранты на исследование, поскольку его результаты оказались ничтожными. Сюзан Кёртисс установила, что Джинни могла использовать слова, но грамматика была ей недоступна. Ставить слова в том, порядке, который требовался для осмысленной фразы, она не могла, что подтвердило обоснованность идеи критического периода в языковом развитии. Находки Риглера носили случайный и отрывочный характер. Как только проект по реабилитации Джинни лишился финансирования, её увезли из его дома.

В 1975 году Джинни вернули родной матери. Когда та перестала справляться, девочка стала кочевать из одной приёмной семьи в другую, где также становилась объектом насмешек и даже насилия. Мать девочки подала в суд на детский госпиталь Лос-Анджелеса и команду исследователей - обвинив их в том, что они проводили над ней слишком много опытов. Дело уладили, однако снова встал вопрос о лечении и уходе за Джинни.

Состояние девочки продолжало ухудшаться, после жизни в приёмных семьях она вернулась в детский госпиталь. К сожалению, отвратительная обстановка и отсутствие ухода свели на нет все те позитивные изменения, которые произошли с ней во время первого её пребывания в госпитале. Джинни боялась теперь открывать рот, и умолкла навсегда.

Что с Джинни сейчас?

Сегодня Джинни живет приюте для взрослых где-то на юге Калифорнии. Об её состоянии известно очень и очень мало, хотя в 2000 году её вроде как разыскал частный детектив по запросу анонимного заказчика и рассказал, что Джинни счастлива.

Однако это противоречит словам Джея Шёрли, навещавшего её на 27-й и 29-й дни рождения. Тот нашёл её молчаливой и угнетённой.

«Что мы можем вынести для себя из этой грустной истории»? - задаётся вопросом в фильме «Тайна дикого ребёнка» Харлан Ли. - «Смотрите, в исследованиях такого рода перед нами встаёт этическая дилемма. Если вы хотите сделать всё строго в рамках науки, интересы Джинни должны отойти на второй план. Если вас заботит лишь помощь Джинни, вряд ли у вас получится провести хорошую научную работу. И что же тогда выбрать? Что ещё хуже, обе роли - учёного и терапевта - в её случае пытались совместить. Так что, я думаю, будущие поколения ещё долго будут изучать этот случай… не столько из-за яркого урока о человеческом развитии, сколько из-за урока о пользе и рисках таких вот запрещённых экспериментов».

Есть что сказать? Оставть комментарий!.

29 апреля 2012, 16:37

Genie. Ребенок-Маугли Джи́ни (18 апреля 1957 года) - псевдоним ферального ребёнка, обнаруженного американскими властями в 1970 году. Джини провела первые 12 лет своей жизни в запертой комнате, пребывая практически в полной социальной изоляции. Случай вызвал значительный интерес у психологов, лингвистов и других учёных. Первоначально девочка была помещена в детскую больницу; позже - находилась то в домах учёных, которые исследовали её поведение, то у опекунов, то у своей матери. Через какое-то время финансирование исследований было прекращено, научный интерес утих. Джини поместили в специализированное заведение для людей с ограниченными возможностями. Родители Джини - Ирен (Irene, 1920 г.р.) и Кларк (Clark, 1901 г.р.) - проживали в калифорнийском городе Аркадия, у них было четверо детей, но выжили только двое - Джини и её старший брат. Первые двое детей скончались при невыясненных до конца обстоятельствах. Cвоего первого ребёнка - девочку, которая раздражала его своим плачем - Кларк Уайли завернул в одеяло и поместил в ящик стола, стоящего в гараже: в возрасте 2,5 мес ребёнок умер от пневмонии. Второй ребёнок - мальчик - умер вскоре после рождения, якобы захлебнувшись собственной слюной. Джини родилась 18 апреля 1957 года. На протяжении первых шести месяцев жизни, девочку регулярно осматривал педиатр. Согласно медицинским записям, Джини, на протяжении этого периода, была нормальным ребёнком. По словам матери, девочка отказывалась принимать твёрдую пищу, а также демонстрировала задержку в развитии. В возрасте 14 месяцев Джини был поставлен диагноз «острая пневмония»; после осмотра, лечащий врач заявил о том, что девочка проявляет признаки «вероятной задержки умственного развития». Это предположение стало драматическим поворотом в жизни Джини: отец девочки изолировал её в одной из комнат своего дома от контактов с матерью и старшим братом. Мать Джини, Ирен страдала от катаракты обоих глаз и была почти слепа.
Первые 12 лет своей жизни Джини провела в запертой комнате. Днём отец надевал на неё подгузники и привязывал к детскому стульчаку. На ночь он фиксировал девочку при помощи самодельной смирительной рубашки и помещал ребёнка в металлический вольер.
Кларк Уайли кормил девочку только детскими смесями на молоке, и общался с ней, преимущественно имитируя собачий лай и рычание. Каждый раз, когда она пыталась говорить, он избивал её палкой. Кларк Уайли не переносил шума, и поэтому в доме не было ни радиоприёмника, ни телевизора.
В 1970 году 50-летняя Ирен ушла от мужа, взяв с собой дочь, которой на тот момент было 13 лет. 4 ноября 1970 года Ирен обратилась в Департамент социальной помощи калифорнийского города Тэмпл-Сити (en:Temple City, California). Работник социальной службы, принявший её, обратил внимание на необычное поведение Джини, которую мать взяла с собой. Ребёнок плевался, царапался и передвигался дёрганой «кроличьей походкой», вытянув перед собой руки. Работник социальной службы предположил, что её возраст составляет 6-7 лет. Узнав о том, что в действительности девочке 13 лет, он проинформировал своего руководителя, который в свою очередь поставил в известность представителей Офиса шерифа округа Лос-Анджелес. Супругам Уайли были предъявлены обвинения в жестоком обращении с ребёнком. Незадолго до начала судебного заседания, Кларк Уайли совершил самоубийство. Он оставил предсмертную записку, в которой были такие слова: «Этот мир никогда не поймёт.» («The world will never understand.»") Когда Джини поместили в детскую больницу, её вес составлял около 27 кг при росте 1,37 м. Она не умела бегать, не могла полностью выпрямить руки и ноги, и поэтому ходила, испытывая значительные затруднения. Девочка не реагировала на температуру окружающей среды, не была приучена к туалету, не умела жевать, не контролировала слюнотечение и постоянно плевалась. В результате того, что в течение длительного времени ребёнок был зафиксирован в сидячем положении, на её ягодицах образовались массивные мозоли. Были отмечены значительные проблемы с её зрением и состоянием зубов. На протяжении первых месяцев пребывания Джини в больнице был проведён ряд исследований, направленных на определение её психического и физического состояния. Тесты показали, что по умственному развитию она находится на уровне годовалого ребёнка. Поначалу она могла распознавать только собственное имя и слово «sorry» («извини»). Через некоторое время девочка стала произносить две фразы, которые, по оценкам специалистов, имели ритуальный характер: «stopit» и «nomore» («хватит» и «не надо»). На Джини набросились психологи, психиаторы и лингвисты - ее изучали, ей помогали. Но финансирование проекта в один прекрасный день было закрыто. На тот момент Джини было 18. Мать Джини несколько раз пыталась забрать ее к себе, ей это удавалось, но вскоре она отказывалась. К 1978 году Джини оказалась в специальном заведении для совершеннолетних. Частный фонд, который взял на себя расходы по содержанию Джини, отказался разглашать информацию относительно её местонахождения. ABC News сообщила в 2008 году, что Джини находится в частном заведении, расположенном в южной Калифорнии, и о ней там хорошо заботятся. Она может произнести всего несколько слов, но хорошо помнит язык жестов, которому её научили в 1970-х годах. (википедия) Обновлено 29/04/12 16:45 : На первом этапе работы с девочкой Сьюзан Кёртис, пытаясь установить с ней контакт, проведывала её или выводила на прогулки. Кёртис заходила с Джини в магазины, и та проявляла любопытство, разглядывая мясные продукты и пластиковые контейнеры. Джини, которая провела свою жизнь, практически не покидая стен дома, интересовалась всеми зданиями, мимо которых они проходили с Кёртис. Девочка часто подходила к дверям домов, надеясь, что её впустят и она сможет посмотреть, что там внутри. Несмотря на то, что поначалу в лексиконе Джини присутствовало менее 20 слов, Кёртис описывала её как «очень общительного» ребёнка. По словам Кёртис, если Джини не удавалось выразить мысли при помощи слов, то она использовала жесты. Кроме того, девочке нравилось, когда её гладили и обнимали. Если её что-то расстраивало, то девочка реагировала «беззвучным криком», но со временем она стала «выражать свои эмоции вполне открыто». Батлер отмечала, что подобно большинству детей, выросших в условиях социальной изоляции, Джини предпринимала попытки тезаврации, в частности девочка пыталась «запасать» ёмкости с жидкостью (вода, молоко). Согласно записям Батлер, в июле - августе 1971 года были достигнуты значительные успехи в деле реабилитации Джини: у неё реже стало происходить ночное мочеиспускание, и она стала меньше мастурбировать, переключая свой интерес на иные виды активности. Кроме того, Батлер отмечает: «Качество её речи улучшилось, а лексикон расширился, как минимум, в 10 раз. Я научила её правильному применению слова „да“… и научила вербально выражать своё недовольство, произнося слово „angry“ („сердитый“), сопровождая его ударом в воздух или по какому-либо предмету (например, по большому надувному пластиковому клоуну)». Сотрудники Национального института психического здоровья также отметили тот прогресс, который был достигнут в деле реабилитации Джини во время её проживания в доме Батлер. Джини развила уникальные невербальные навыки общения: наблюдатели сообщали о неоднократных случаях, когда незнакомые люди дарили девочке вещи, к которым она проявляла интерес. Сьюзан Кёртис вспоминает: «На протяжении первых месяцев (работы с Джини) мы неоднократно встречали одного мясника. Этот мужчина ничего у неё не спрашивал, он даже не знал, как её звать. Но каким-то образом им удавалось общаться. Каждый раз, когда мы приходили (в мясной отдел супермаркета), он что-то подавал Джини: какую-то косточку, кусок мяса, немного рыбы и т. д. И этот человек разрешал ей делать то, что она обычно делала (с незнакомыми предметами), а именно проводить их тактильное обследование, подобно тому, как это делают слепые люди: она трогала их пальцами и касалась губами». Об аналогичном случае вспоминает Дэвид Риглер: «Однажды мы встретили мужчину и его сына - они выходили из магазина, и мальчик держал в руках игрушечную пожарную машину. И мы уже разминулись с ними, но вдруг мальчик догнал нас и вручил Джини игрушку. Она не просила его об этом, она не сказала и слова, но каким-то образом ей удавались такие вещи». Обновлено 29/04/12 16:49 : P.S. Посмотрите видео,какая красивая и живая девочка