Ужасы войны 1941 1945 рассказы. Воспоминания участников великой отечественной войны

Счастливая жизнь полковника Шемякина

Ветеран Великой Отечественной, кавалер 8 орденов Петр Шемякин прошел всю войну. У полковника в отставке по-молодому цепкая, светлая память: он помнит номера всех батальонов и полков, где он воевал, названия всех населенных пунктов, где довелось сражаться и служить. Петр Николаевич разворачивает панораму военной и мирной жизни скупо, почти без подробностей, давая сухие оценки событиям. Его воспоминаний, которые почти все сотканы из перечислений городов, городков, станций, где воевали его части, хватило бы на внушительную брошюру. Мы же попытались извлечь из них щемящие подробности военных лет. Петр Шемякин родом из деревеньки в 50 дворов Вологодской области. Из 12 детей Шемякиных выжили семеро. Но на этом беды Шемякиных не закончились. Семью «схватила» чахотка, и унесла жизни еще пятерых ребятишек. Остались у матери Петр да старшая сестра Мария. А в 35-м году погиб отец. Он работал жестянщиком, и, когда крыл крышу районной больницы, не удержался и сорвался вниз.

Настоящее вологодское масло

Поскольку в семье были проблемы со здоровьем, мать хотела, чтобы Петя поступил в медицинский техникум. Но наперекор материнской воле, сын закончил мясо-молочный техникум в Вологде и приехал работать в свой район. Устроился технологом в райзаводоуправлении, где следил за технологией приготовления масла (того самого, знаменитого, вологодского) и других молочных продуктов на молокозаводах района.

— Кстати, секрет вологодского масла не в какой-то особой технологии его изготовления, а в удивительной траве и луговых цветах, которые едят вологодские коровы, — говорит сегодня полковник Петр Николаевич.

Воспоминания о службе в танковых войсках

Накануне войны, в октябре 1940 года Петра Шемякина призвали в армию, в танковые войска под Псковом. Новобранцев, прибывших в товарных вагонах в Псков, встречали духовым оркестром, затем поселили в казармы, и началась армейская жизнь: курс молодого бойца, строевая подготовка, изучение устава и т.д. А после этого рядового Шемякина назначили в экипаж быстроходного танка «Т-7» наводчиком орудия.

Война застала Петра Николаевича на службе. Весь полк погрузили на эшелоны и отправили в Карелию. Боевое крещение танкисты приняли в районе станции Алакурти. Тогда наступающих немцев и финнов наши на станцию не пустили и смогли отбросить до границы. Боевой рубеж танкисты «передали» стрелковым частям, а сами направились под Петрозаводск, где шли .

Здесь воевать на танках было сложнее: если под Алакурти была свободная поляна, где танкам было где развернуться, то под Петрзаводском можно было действовать только вдоль дорог: кругом камни, леса, болота. Немцы обойдут наши части, отрежут. Наши готовят гати, рубят лес, обходят фашистов, отступают.

— В Карелии было две больших беды: фашистские «кукушки» и диверсионные группы, — вспоминает Шемякин. — «Кукушки» — это пулеметчики. Их привязывали на деревьях: они буквально «выкашивали» наших бойцов. А диверсионные группы немцы засылали в расположение наших войск, и они там «вырезали» наши отряды. Так произошло с нашим медсанбатом, после чего эти гады еще и надругались над телами раненых и медсестер.

После боев в Карелии из батальона в 30 танков остался всего один. Танк Петра Шемякина тоже подорвался на мине. «Страшно не было, — вспоминает Петр Николаевич. – Тряхнуло только немножко, но экипаж не пострадал, даже не контузило».

В 1942 началось контрнаступление

На войне были моменты не только тяжелых боев, но и отдыха. Всех танкистов полка, кто остался в живых, в начале 42-го года вывели в Беломорск, где воины смогли расслабиться. В Беломорске работал театр оперетты, и бойцы с удовольствием его посещали: «Сильва», «Марица», «Баядерка»… На некоторые оперетты фронтовики ходили раза по два, а то и больше. Спектакли начинались в 14.00, потом – танцы, и артисты, которые только что играли для бойцов, с ними танцевали.

А в конце марта в составе танковой бригады из 70 «машин» уже командиром танка «Т-34» Петр Шемякин попал под Харьков. Наши свежие части пошли в контрнаступление и отбросили противника на 15-20 км.

— Но потом на этом направлении немцы сосредоточили ударную танковую группировку и дали нам по мозгам, — вспоминает Петр Николаевич.

Пришлось долго отступать, и это отступление иногда снится ветерану до сих пор. Родную землю войска покидали вместе с народом, который уходил в эвакуацию. Старики, женщины, дети, которые не хотели оставаться под фашистами, уходили от них со своим нехитрым скарбом. На лошадях, волах, велосипедах, а кто-то просто на себе тащили пожитки. Немцы не щадили ни служивых, ни мирных людей: бомбили и расстреливали с самолетов. Особенно тяжело приходилось на переправах через речки.

— На переправах всегда скапливалось много людей, и фашисты-изверги устраивали на них налеты: бросали бомбы, поливали из пулеметов. Люди бросались врассыпную. Кругом рев, крики ужаса и боли, множество раненых и убитых – страшное дело, — делится Петр Николаевич.

Лейтенант танковых войск

Затем был снова тыл, откуда танковую бригаду Петра Шемякина перебросили через Дон навстречу врагу. Поначалу мы наступали, но Гитлер послал на прорыв огромную армию Гудериана, и нашим танкистам приходилось отражать по 5-6 контратак за день. Пришлось отходить обратно к Дону. Из 70 танков бригады осталось три, в том числе «КВ» («Клим Ворошилов») Петра Шемякина. Но и эти танки протянули недолго: в одном из боев подбили и боевую машину Петра Николаевича. У механика-водителя оторвало ступню, легко ранили радиста-пулеметчика. Танкисты вылезли через десантный люк, вытащили раненых. Шемякин выходил последним. В танке оставался один снаряд, капитан экипажа выпустил его по фашистам, включил первую передачу и направил свой пустой танк в сторону гитлеровцев.

Овражистым берегом Дона вместе с ранеными экипаж Петра Шемякина отходил к реке. Но с ранеными Дон не переплывешь. На берегу нашли деревянные сани, оторвали у них металлические полозья, погрузили раненых на сани, и, пристроившись сбоку, поплыли через Дон к своим.

За эти бои Петру Шемякину присвоили звание старшего лейтенанта и наградили первым боевым орденом – орденом Красной Звезды.

Пятерых младших офицеров танковой бригады, не получивших в свое время военного образования, в том числе Петра Шемякина, в марте 42-го направили в г. на курсы переподготовки. Здесь курсанты изучали военную технику, в том числе немецкую. Все преподаватели прошли через фронт, многие имели ранения и ходили с палочками.

Жил Петр Николаевич в это время на Автозаводе, и здесь же познакомился с будущей супругой, гуляя по Стригинскому бору.

Какая нелепая смерть

За плечами Петра Шемякина и взятие Житомира (тогда он был уже командиром танкового взвода), и Висло-Одерская операция. Кстати, в последней он участвовал в качестве помощника начальника штаба полка по разведке.

Петр Николаевич руководил разведвзводом, но это не избавляло его от участия в боях. Вместе с разведчиками он на лодке переправился на другой берег Вислы, и удерживал плацдарм, с которого их хотели вышибить немцы.

К этому периоду относятся воспоминания комполка кавалеристов. Вообще о кавалеристах у Петра Шемякина осталось воспоминание, как о франтах, которые любили погулять и выпить. На захваченной территории стоял эшелон с техническим спиртом. Чтобы русский человек не отравился, командование велело эти цистерны расстрелять. Но кавалеристы черпали спирт из луж и пили. Этим техническим спиртом повар напоил командира полка. Незадолго до трагического обеда кавалерист позвонил Шемякину и пригласил с ним отобедать. Петр Николаевич извинился и отказался, сославшись на то, что уже покушал.

А через некоторое время позвонил начштаба, попросив бронетранспортер: комполка ослеп, и его нужно отправить в лазарет. Фронтовика не смогли выходить и профессиональные медики: в лазарете он скончался.

Солдат в военное и мирное время

Войну Петр Николаевич завершил в Праге, но после фронта связал свою жизнь с армией. Военную карьеру закончил облвоенкомом в Караганде в чине полковника. А после демобилизации уехал на родину жены, в Горький.

— На жизнь я не жалуюсь, — говорит бывший фронтовик. – У меня трое детей, шесть внуков, восемь правнуков. Двое внуков от старшей дочери – Настя и Тимур – кандидаты биологических наук. Кстати, Тимур сейчас работает в институте в Америке. А одна из внучек – студентка 4-го курса Медакадемии. Ей, надеюсь, удастся воплотить мечту моей мамы, чтобы в семье был медик.

ВИДЕО: Великая Отечественная война 1941 год! Цветные кадры!

Мы собрали для вас самые лучшие рассказы о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Рассказы от первого лица, не придуманные, живые воспоминания фронтовиков и свидетелей войны.

Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»

Я не всегда была старой и немощной, я жила в белорусской деревне, у меня была се­мья, очень хороший муж. Но пришли немцы, муж, как и другие мужчины, ушел в партизаны, он был их командиром. Мы, женщины, поддерживали своих мужчин, чем могли. Об этом ста­ло известно немцам. Они приехали в деревню рано утром. Выгнали всех из домов и, как ско­тину, погнали на станцию в соседний городок. Там нас уже ждали вагоны. Людей набивали в те­плушки так, что мы могли только стоять. Ехали с остановками двое суток, ни воды, ни пищи нам не давали. Когда нас наконец выгрузили из ваго­нов, то некоторые были уже не в состоянии дви­гаться. Тогда охрана стала сбрасывать их на зем­лю и добивать прикладами карабинов. А потом нам показали направление к воротам и сказали: «Бегите». Как только мы пробежали половину расстояния, спустили собак. До ворот добежали самые сильные. Тогда собак отогнали, всех, кто остался, построили в колонну и повели сквозь ворота, на которых по-немецки было написано: «Каждому - свое». С тех пор, мальчик, я не могу смотреть на высокие печные трубы.

Она оголила руку и показала мне наколку из ряда цифр на внутренней стороне руки, бли­же к локтю. Я знал, что это татуировка, у моего папы был на груди наколот танк, потому что он танкист, но зачем колоть цифры?

Помню, что еще она рассказывала о том, как их освобождали наши танкисты и как ей повезло дожить до этого дня. Про сам лагерь и о том, что в нем происходило, она не расска­зывала мне ничего, наверное, жалела мою детскую голову.

Об Освенциме я узнал уже позд­нее. Узнал и понял, почему моя соседка не мог­ла смотреть на трубы нашей котельной.

Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории. Досталось им от немцев, ох, как досталось. А когда наши по­гнали немчуру, то те, понимая, что подросшие мальчишки - завтрашние солдаты, решили их расстрелять. Собрали всех и повели в лог, а тут наш самолетик - увидел скопление людей и дал рядом очередь. Немцы на землю, а пацаны - врассыпную. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, но убежал. Не всем тог­да повезло.

В Германию мой отец входил танкистом. Их танковая бригада отличилась под Берли­ном на Зееловских высотах. Я видел фотогра­фии этих ребят. Молодежь, а вся грудь в орде­нах, несколько человек - . Многие, как и мой папа, были призваны в действующую ар­мию с оккупированных земель, и многим было за что мстить немцам. Поэтому, может, и воева­ли так отчаянно храбро.

Шли по Европе, осво­бождали узников концлагерей и били врага, до­бивая беспощадно. «Мы рвались в саму Герма­нию, мы мечтали, как размажем ее траками гу­сениц наших танков. У нас была особая часть, даже форма одежды была черная. Мы еще сме­ялись, как бы нас с эсэсовцами не спутали».

Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном из маленьких не­мецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подва­лах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полков­ник, распорядился сбивать столы из щитов и ставить временную столовую прямо на площа­ди городка.

«И вот наш первый мирный обед. Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты си­дят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то сто­ит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю ти­хонько, а все наши ребята, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое».

А потом они кормили немецких детей, отда­вали все, что только можно было каким-то обра­зом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насилова­ли, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.

Командир бригады, Герой Советского Со­юза, по национальности еврей, родителей ко­торого, как и всех других евреев маленького бе­лорусского городка, каратели живыми закопа­ли в землю, имел полное право, как моральное, так и военное, залпами отогнать немецких «вы­родков» от своих танкистов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли рас­пространить заразу среди личного состава.

Но полковник, вместо того чтобы стре­лять, приказал увеличить норму расхода про­дуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.

Думаешь, что это за явление такое - Рус­ский Солдат? Откуда такое милосердие? Поче­му не мстили? Кажется, это выше любых сил - узнать, что всю твою родню живьем закопа­ли, возможно, отцы этих же детей, видеть кон­цлагеря с множеством тел замученных людей. И вместо того чтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кор­мили, лечили.

С описываемых событий прошло несколь­ко лет, и мой папа, окончив военное училище в пятидесятые годы, вновь проходил военную службу в Германии, но уже офицером. Как-то на улице одного города его окликнул молодой немец. Он подбежал к моему отцу, схватил его за руку и спросил:

Вы не узнаете меня? Да, конечно, сейчас во мне трудно узнать того голодного оборванного мальчишку. Но я вас запомнил, как вы тог­да кормили нас среди руин. Поверьте, мы ни­когда этого не забудем.

Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия и всепобеждающей силой хри­стианской любви.

Живы. Выдержим. Победим.

ПРАВДА О ВОЙНЕ

Надо отметить, что далеко не на всех произвело убедительное впечатление выступление В. М. Молотова в первый день войны, а заключительная фраза у некоторых бойцов вызвала иронию. Когда мы, врачи, спрашивали у них, как дела на фронте, а жили мы только этим, часто слышали ответ: «Драпаем. Победа за нами… то есть у немцев!»

Не могу сказать, что и выступление И. В. Сталина на всех подействовало положительно, хотя на большинство от него повеяло теплом. Но в темноте большой очереди за водой в подвале дома, где жили Яковлевы, я услышал однажды: «Вот! Братьями, сестрами стали! Забыл, как за опоздания в тюрьму сажал. Пискнула крыса, когда хвост прижали!» Народ при этом безмолвствовал. Приблизительно подобные высказывания я слышал неоднократно.

Подъему патриотизма способствовали еще два фактора. Во-первых, это зверства фашистов на нашей территории. Сообщения газет, что в Катыни под Смоленском немцы расстреляли десятки тысяч плененных нами поляков, а не мы во время отступления, как уверяли немцы, воспринимались без злобы. Все могло быть. «Не могли же мы их оставить немцам», - рассуждали некоторые. Но вот убийство наших людей население простить не могло.

В феврале 1942 года моя старшая операционная медсестра А. П. Павлова получила с освобожденных берегов Селигера письмо, где рассказывалось, как после взрыва ручной фанаты в штабной избе немцев они повесили почти всех мужчин, в том числе и брата Павловой. Повесили его на березе у родной избы, и висел он почти два месяца на глазах у жены и троих детей. Настроение от этого известия у всего госпиталя стало грозным для немцев: Павлову любили и персонал, и раненые бойцы… Я добился, чтобы во всех палатах прочли подлинник письма, а пожелтевшее от слез лицо Павловой было в перевязочной у всех перед глазами…

Второе, что обрадовало всех, это примирение с церковью. Православная церковь проявила в своих сборах на войну истинный патриотизм, и он был оценен. На патриарха и духовенство посыпались правительственные награды. На эти средства создавались авиаэскадрильи и танковые дивизии с названиями «Александр Невский» и «Дмитрий Донской». Показывали фильм, где священник с председателем райисполкома, партизаном, уничтожает зверствующих фашистов. Фильм заканчивался тем, что старый звонарь поднимается на колокольню и бьет в набат, перед этим широко перекрестясь. Прямо звучало: «Осени себя крестным знамением, русский народ!» У раненых зрителей, да и у персонала блестели слезы на глазах, когда зажигался свет.

Наоборот, огромные деньги, внесенные председателем колхоза, кажется, Ферапонтом Головатым, вызывали злобные улыбки. «Ишь как наворовался на голодных колхозниках», - говорили раненые из крестьян.

Громадное возмущение у населения вызвала и деятельность пятой колонны, то есть внутренних врагов. Я сам убедился, как их было много: немецким самолетам сигнализировали из окон даже разноцветными ракетами. В ноябре 1941 года в госпитале Нейрохирургического института сигнализировали из окна азбукой Морзе. Дежурный врач Мальм, совершенно спившийся и деклассированный человек, сказал, что сигнализация шла из окна операционной, где дежурила моя жена. Начальник госпиталя Бондарчук на утренней пятиминутке сказал, что он за Кудрину ручается, а дня через два сигнальщика взяли, и навсегда исчез сам Мальм.

Мой учитель игры на скрипке Александров Ю. А., коммунист, хотя и скрыто религиозный, чахоточный человек, работал начальником пожарной охраны Дома Красной Армии на углу Литейного и Кировской. Он гнался за ракетчиком, явно работником Дома Красной Армии, но не смог рассмотреть его в темноте и не догнал, но ракетницу тот бросил под ноги Александрову.

Быт в институте постепенно налаживался. Стало лучше работать центральное отопление, электрический свет стал почти постоянным, появилась вода в водопроводе. Мы ходили в кино. Такие фильмы, как «Два бойца», «Жила-была девочка» и другие, смотрели с нескрываемым чувством.

На «Два бойца» санитарка смогла взять билеты в кинотеатр «Октябрь» на сеанс позже, чем мы рассчитывали. Придя на следующий сеанс, мы узнали, что снаряд попал во двор этого кинотеатра, куда выпускали посетителей предыдущего сеанса, и многие были убиты и ранены.

Лето 1942 года прошло через сердца обывателей очень грустно. Окружение и разгром наших войск под Харьковом, сильно пополнившие количество наших пленных в Германии, навели большое на всех уныние. Новое наступление немцев до Волги, до Сталинграда, очень тяжело всеми переживалось. Смертность населения, особенно усиленная в весенние месяцы, несмотря на некоторое улучшение питания, как результат дистрофии, а также гибель людей от авиабомб и артиллерийских обстрелов ощутили все.

У жены украли в середине мая мою и ее продовольственные карточки, отчего мы снова очень сильно голодали. А надо было готовиться к зиме.

Мы не только обработали и засадили огороды в Рыбацком и Мурзинке, но получили изрядную полосу земли в саду у Зимнего дворца, который был отдан нашему госпиталю. Это была превосходная земля. Другие ленинградцы обрабатывали другие сады, скверы, Марсово поле. Мы посадили даже десятка два глазков от картофеля с прилегающим кусочком шелухи, а также капусту, брюкву, морковь, лук-сеянец и особенно много турнепса. Сажали везде, где только был клочок земли.

Жена же, боясь недостатка белковой пищи, собирала с овощей слизняков и мариновала их в двух больших банках. Впрочем, они не пригодились, и весной 1943 года их выбросили.

Наступившая зима 1942/43 года была мягкой. Транспорт больше не останавливался, все деревянные дома на окраинах Ленинграда, в том числе и дома в Мурзинке, снесли на топливо и запаслись им на зиму. В помещениях был электрический свет. Вскоре ученым дали особые литерные пайки. Мне как кандидату наук дали литерный паек группы Б. В него ежемесячно входили 2 кг сахара, 2 кг крупы, 2 кг мяса, 2 кг муки, 0,5 кг масла и 10 пачек папирос «Беломорканал». Это было роскошно, и это нас спасло.

Обмороки у меня прекратились. Я даже легко всю ночь дежурил с женой, охраняя огород у Зимнего дворца по очереди, три раза за лето. Впрочем, несмотря на охрану, все до одного кочана капусты украли.

Большое значение имело искусство. Мы начали больше читать, чаще бывать в кино, смотреть кинопередачи в госпитале, ходить на концерты самодеятельности и приезжавших к нам артистов. Однажды мы с женой были на концерте приехавших в Ленинград Д. Ойстраха и Л. Оборина. Когда Д. Ойстрах играл, а Л. Оборин аккомпанировал, в зале было холодновато. Внезапно голос тихо сказал: «Воздушная тревога, воздушная тревога! Желающие могут спуститься в бомбоубежище!» В переполненном зале никто не двинулся, Ойстрах благодарно и понимающе улыбнулся нам всем одними глазами и продолжал играть, ни на мгновение не споткнувшись. Хотя в ноги толкало от взрывов и доносились их звуки и тявканье зениток, музыка поглотила все. С тех пор эти два музыканта стали моими самыми большими любимцами и боевыми друзьями без знакомства.

К осени 1942 года Ленинград сильно опустел, что тоже облегчало его снабжение. К моменту начала блокады в городе, переполненном беженцами, выдавалось до 7 миллионов карточек. Весной 1942 года их выдали только 900 тысяч.

Эвакуировались многие, в том числе и часть 2-го Медицинского института. Остальные вузы уехали все. Но все же считают, что Ленинград смогли покинуть по Дороге жизни около двух миллионов. Таким образом, около четырех миллионов умерло (По официальным данным в блокадном Ленинграде умерло около 600 тысяч человек, по другим - около 1 миллиона. - ред.) цифра, значительно превышающая официальную. Далеко не все мертвецы попали на кладбище. Громадный ров между Саратовской колонией и лесом, идущим к Колтушам и Всеволожской, принял в себя сотни тысяч мертвецов и сровнялся с землей. Сейчас там пригородный огород, и следов не осталось. Но шуршащая ботва и веселые голоса убирающих урожай - не меньшее счастье для погибших, чем траурная музыка Пискаревского кладбища.

Немного о детях. Их судьба была ужасна. По детским карточкам почти ничего не давали. Мне как-то особенно живо вспоминаются два случая.

В самую суровую часть зимы 1941/42 года я брел из Бехтеревки на улицу Пестеля в свой госпиталь. Опухшие ноги почти не шли, голова кружилась, каждый осторожный шаг преследовал одну цель: продвинуться вперед и не упасть при этом. На Староневском я захотел зайти в булочную, чтобы отоварить две наши карточки и хоть немного согреться. Мороз пробирал до костей. Я стал в очередь и заметил, что около прилавка стоит мальчишка лет семи-восьми. Он наклонился и весь как бы сжался. Вдруг он выхватил кусок хлеба у только что получившей его женщины, упал, сжавшись в ко-1 мок спиной кверху, как ежик, и начал жадно рвать хлеб зубами. Женщина, утратившая хлеб, дико завопила: наверное, ее дома ждала с нетерпением голодная семья. Очередь смешалась. Многие бросились бить и топтать мальчишку, который продолжал есть, ватник и шапка защищали его. «Мужчина! Хоть бы вы помогли», - крикнул мне кто-то, очевидно, потому, что я был единственным мужчиной в булочной. Меня закачало, сильно закружилась голова. «Звери вы, звери», - прохрипел я и, шатаясь, вышел на мороз. Я не мог спасти ребенка. Достаточно было легкого толчка, и меня, безусловно, приняли бы разъяренные люди за сообщника, и я упал бы.

Да, я обыватель. Я не кинулся спасать этого мальчишку. «Не обернуться в оборотня, зверя», - писала в эти дни наша любимая Ольга Берггольц. Дивная женщина! Она многим помогала перенести блокаду и сохраняла в нас необходимую человечность.

Я от имени их пошлю за рубеж телеграмму:

«Живы. Выдержим. Победим».

Но неготовность разделить участь избиваемого ребенка навсегда осталась у меня зарубкой на совести…

Второй случай произошел позже. Мы получили только что, но уже во второй раз, литерный паек и вдвоем с женой несли его по Литейному, направляясь домой. Сугробы были и во вторую блокадную зиму достаточно высоки. Почти напротив дома Н. А. Некрасова, откуда он любовался парадным подъездом, цепляясь за погруженную в снег решетку, шел ребенок лет четырех-пяти. Он с трудом передвигал ноги, огромные глаза на иссохшем старческом лице с ужасом вглядывались в окружающий мир. Ноги его заплетались. Тамара вытащила большой, двойной, кусок сахара и протянула ему. Он сначала не понял и весь сжался, а потом вдруг рывком схватил этот сахар, прижал к груди и замер от страха, что все случившееся или сон, или неправда… Мы пошли дальше. Ну, что же большее могли сделать еле бредущие обыватели?

ПРОРЫВ БЛОКАДЫ

Все ленинградцы ежедневно говорили о прорыве блокады, о предстоящей победе, мирной жизни и восстановлении страны, втором фронте, то есть об активном включении в войну союзников. На союзников, впрочем, мало надеялись. «План уже начерчился, но рузвельтатов никаких»,- шутили ленинградцы. Вспоминали и индейскую мудрость: «У меня три друга: первый - мой друг, второй - друг моего друга и третий - враг моего врага». Все считали, что третья степень дружбы только и объединяет нас с нашими союзниками. (Так, кстати, и оказалось: второй фронт появился только тогда, когда ясно стало, что мы сможем освободить одни всю Европу.)

Редко кто говорил о других исходах. Были люди, которые считали, что Ленинград после войны должен стать свободным городом. Но все сразу же обрывали таких, вспоминая и «Окно в Европу», и «Медного всадника», и историческое значение для России выхода к Балтийскому морю. Но о прорыве блокады говорили ежедневно и всюду: за работой, на дежурствах на крышах, когда «лопатами отбивались от самолетов», гася зажигалки, за скудной едой, укладываясь в холодную постель и во время немудрого в те времена самообслуживания. Ждали, надеялись. Долго и упорно. Говорили то о Федюнинском и его усах, то о Кулике, то о Мерецкове.

В призывных комиссиях на фронт брали почти всех. Меня откомандировали туда из госпиталя. Помню, что только двубезрукому я дал освобождение, удивившись замечательным протезам, скрывавшим его недостаток. «Вы не бойтесь, берите с язвой желудка, туберкулезных. Ведь всем им придется быть на фронте не больше недели. Если не убьют, то ранят, и они попадут в госпиталь», - говорил нам военком Дзержинского района.

И действительно, война шла большой кровью. При попытках пробиться на связь с Большой землей под Красным Бором остались груды тел, особенно вдоль насыпей. «Невский пятачок» и Синявинские болота не сходили с языка. Ленинградцы бились неистово. Каждый знал, что за его спиной его же семья умирает с голоду. Но все попытки прорыва блокады не вели к успеху, наполнялись только наши госпитали искалеченными и умирающими.

С ужасом мы узнали о гибели целой армии и предательстве Власова. Этому поневоле пришлось поверить. Ведь, когда читали нам о Павлове и других расстрелянных генералах Западного фронта, никто не верил, что они предатели и «враги народа», как нас в этом убеждали. Вспоминали, что это же говорилось о Якире, Тухачевском, Уборевиче, даже о Блюхере.

Летняя кампания 1942 года началась, как я писал, крайне неудачно и удручающе, но уже осенью стали много говорить об упорстве наших под Сталинградом. Бои затянулись, подходила зима, а в ней мы надеялись на свои русские силы и русскую выносливость. Радостные вести о контрнаступлении под Сталинградом, окружении Паулюса с его 6-й армией, неудачи Манштейна в попытках прорвать это окружение давали ленинградцам новую надежду в канун Нового, 1943 года.

Я встречал Новый год с женой вдвоем, вернувшись часам к 11 в каморку, где мы жили при госпитале, из обхода по эвакогоспиталям. Была рюмка разведенного спирта, два ломтика сала, кусок хлеба грамм 200 и горячий чай с кусочком сахара! Целое пиршество!

События не заставили себя ждать. Раненых почти всех выписали: кого комиссовали, кого отправили в батальоны выздоравливающих, кого увезли на Большую землю. Но недолго бродили мы по опустевшему госпиталю после суматохи его разгрузки. Потоком пошли свежие раненые прямо с позиций, грязные, перевязанные часто индивидуальным пакетом поверх шинели, кровоточащие. Мы были и медсанбатом, и полевым, и фронтовым госпиталем. Одни стали на сортировку, другие - к операционным столам для бессменного оперирования. Некогда было поесть, да и не до еды стало.

Не первый раз шли к нам такие потоки, но этот был слишком мучителен и утомителен. Все время требовалось тяжелейшее сочетание физической работы с умственной, нравственных человеческих переживаний с четкостью сухой работы хирурга.

На третьи сутки мужчины уже не выдерживали. Им давали по 100 грамм разведенного спирта и посылали часа на три спать, хотя приемный покой завален был ранеными, нуждающимися в срочнейших операциях. Иначе они начинали плохо, полусонно оперировать. Молодцы женщины! Они не только во много раз лучше мужчин переносили тяготы блокады, гораздо реже погибали от дистрофии, но и работали, не жалуясь на усталость и четко выполняя свои обязанности.

В нашей операционной операции шли на трех столах: за каждым - врач и сестра, на все три стола - еще одна сестра, заменяющая операционную. Кадровые операционные и перевязочные сестры все до одной ассистировали на операциях. Привычка работать по много ночей подряд в Бехтеревке, больнице им. 25-го Октября и на «скорой помощи» меня выручила. Я выдержал это испытание, с гордостью могу сказать, как женщины.

Ночью 18 января нам привезли раненую женщину. В этот день убило ее мужа, а она была тяжело ранена в мозг, в левую височную долю. Осколок с обломками костей внедрился в глубину, полностью парализовав ей обе правые конечности и лишив ее возможности говорить, но при сохранении понимания чужой речи. Женщины-бойцы попадали к нам, но не часто. Я ее взял на свой стол, уложил на правый, парализованный бок, обезболил кожу и очень удачно удалил металлический осколок и внедрившиеся в мозг осколки кости. «Милая моя, - сказал я, кончая операцию и готовясь к следующей, - все будет хорошо. Осколок я достал, и речь к вам вернется, а паралич целиком пройдет. Вы полностью выздоровеете!»

Вдруг моя раненая сверху лежащей свободной рукой стала манить меня к себе. Я знал, что она не скоро еще начнет говорить, и думал, что она мне что-нибудь шепнет, хотя это казалось невероятным. И вдруг раненая своей здоровой голой, но крепкой рукой бойца охватила мне шею, прижала мое лицо к своим губам и крепко поцеловала. Я не выдержал. Я не спал четвертые сутки, почти не ел и только изредка, держа папироску корнцангом, курил. Все помутилось в моей голове, и, как одержимый, я выскочил в коридор, чтобы хоть на одну минуту прийти в себя. Ведь есть же страшная несправедливость в том, что женщин - продолжательниц рода и смягчающих нравы начала в человечестве, тоже убивают. И вот в этот момент заговорил, извещая о прорыве блокады и соединении Ленинградского фронта с Волховским, наш громкоговоритель.

Была глубокая ночь, но что тут началось! Я стоял окровавленный после операции, совершенно обалдевший от пережитого и услышанного, а ко мне бежали сестры, санитарки, бойцы… Кто с рукой на «аэроплане», то есть на отводящей согнутую руку шине, кто на костылях, кто еще кровоточа через недавно наложенную повязку. И вот начались бесконечные поцелуи. Целовали меня все, несмотря на мой устрашающий от пролитой крови вид. А я стоял, пропустил минут 15 из драгоценного времени для оперирования других нуждавшихся раненых, выдерживая эти бесчисленные объятия и поцелуи.

Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика

1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после . Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.

– – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.

Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.

Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».

– Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?

– Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть , мы немного были готовы защищать свою Родину.

Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.

Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.

Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.

Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.

Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.

Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.

У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного - мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.

Фото Юлии Маковейчук

Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года – в день, когда на территорию СССР вторглись немецко-фашистские захватчики, а также их союзники. Она длилась четыре года и стала заключительным этапом Второй Мировой войны. Всего в ней приняли участие около 34000000 советских солдат, более половины из которых, погибло.

Причины Великой Отечественной войны

Главной причиной начала Великой Отечественной войны стало желание Адольфа Гитлера привести Германию к мировому господству, захватив другие страны и установив расово чистое государство. Поэтому 1 сентября 1939 года Гитлер вторгся в Польшу, затем в Чехословакию, положив начало Второй мировой войне и завоевывая все новые и новые территории. Успехи и победы нацисткой Германии заставили Гитлера нарушить заключенный 23 августа 1939 года между Германией и СССР договор о ненападении. Им была разработана специальная операция под названием "Барбаросса", которая подразумевала захват Советского Союза в короткие сроки. Так началась Великая Отечественная война. Она проходила в три этапа

Этапы Великой Отечественной войны

1 этап: 22 июня 1941 - 18 ноября 1942 гг.

Немцы захватили Литву, Латвию, Украину, Эстонию, Белоруссию и Молдавию. Войска продвигались внутрь страны для захвата Ленинграда, Ростова-на-Дону и Новгорода, но главной целью фашистов была Москва. В это время СССР претерпело большие потери, тысячи людей были взяты в плен. 8 сентября 1941 года началась военная блокада Ленинграда, длившаяся 872 дня. В результате войска СССР смогли приостановить наступление немцев. План "Барбаросса" провалился.

2 этап: 1942-1943 гг.

В этот период СССР продолжало наращивать военную мощь, росла промышленность, оборона. Благодаря неимоверным усилиям советских войск граница фронта была отодвинута назад – к западу. Центральным событием этого периода стала величайшая в истории Сталинградская битва (17 июля 1942 - 2 февраля 1943 гг.). Целью немцев был захват Сталинграда, большой излучины Дона и волгодонского перешейка. В ходе битвы было уничтожено более 50 армий, корпусов и дивизий врагов, истреблено около 2 тысяч танков, 3 тысяч самолетов и 70 тысяч автомобилей, существенно ослабла немецкая авиация. Победа СССР в этой битве оказала существенное влияние на ход дальнейших военных событий.

3 этап: 1943-1945 гг.

Из обороны Красная Армия постепенно переходит в наступление, двигаясь в сторону Берлина. Было реализовано несколько кампаний, направленных на уничтожение противника. Разгорается партизанская война, в ходе которой образуется 6200 отрядов партизан, пытающихся самостоятельно бороться с врагом. Партизаны использовали все подручные средства, вплоть до дубинок и кипятка, устраивали засады и ловушки. В это время происходят битвы за Правобережную Украину, Берлин. Были разработаны и приведены в действие Белорусская, Прибалтийская, Будапештская операции. В результате 8 мая 1945 года Германией было официально признано поражение.

Таким образом, победа Советского Союза в Великой Отечественной войне стала фактически завершением Второй Мировой войны. Разгром немецкой армии положил конец желаниям Гитлера обрести господство над миром, всеобщему рабству. Однако победа в войне далась тяжелой ценой. В борьбе за Родину погибли миллионы людей, были разгромлены города, села, деревни. Все последние средства уходили на фронт, поэтому люди жили в нищете и голоде. Каждый год 9 мая мы празднуем день Великой Победы над фашизмом, гордимся нашими солдатами за то, что они подарили жизнь будущим поколениям, обеспечили светлое будущее. В то же время победа смогла закрепить влияние СССР на мировой арене и превратить его в сверхдержаву.

Кратко для детей

Подробнее

Великая Отечественная война (1941 г.-1945 г.) – самая страшная и кровопролитная война за все время СССР. Эта война была между двух держав, могучий державой СССР и Германией. В жестокой схватке, на протяжение пяти лет СССР все-таки победила достойно своего противника. Германия, когда нападала на союз, надеялась быстро захватить всю страну, но они не ожидали, насколько могуч и селен славянский народ. К чему привела эта война? Для начала разберем ряд причин, из-за чего же все началось?

После Первой мировой, Германия сильно ослабела, сильнейший кризис одолел страну. Но в это время к правлению пришел Гитлер и ввел большое количество реформ и изменений, благодаря которым страна начала процветать, и люди проявили к нему свое доверие. Когда он стал правителем, то проводил такую политику, в которой доносил до людей, что нация немцев, самая превосходная в мире. Гитлер зажегся идеей отыграться за Первую мировую войну, за тот ужасный проиграть, у него зародилась мысль подчинить себе весь мир. Начал он с Чехии и Польши, что в дальнейшем переросло уже во Вторую мировую войну

Все мы прекрасно помним из учебников истории, что до 1941 года был подписан договор о не нападении двух стран Германии и СССР. Но Гитлер все-таки напал. У немцев был разработан план под название «Барбаросса». В нем четко было указано, что Германия должна захватить СССР за 2 месяца. Он считал, что если в его распоряжение будет вся сила и мощь странны, то он с бесстрашием сможет вступить в войну с США.

Война началась так молниеносно, СССР не была готова, но Гитлер получил не то что хотел и ждал. Наша армия оказала большое сопротивление, немцы не ожидали увидеть такого сильного соперника перед собой. И война затянулась на долгих 5 лет.

Сейчас разберем основные периоды за время всей войны.

Первоначальный этап войны это 22 июня 1941 года по 18 ноября 1942 года. За это время немцы захватили большую часть страны, так же сюда попали Латвия, Эстония, Литва, Украина, Молдавия, Белоруссия. Далее у немцев перед глазами уже была Москва и Ленинград. И у них это почти получилось, но русские солдаты оказались сильнее их и не дали захватить этот город.

К большему сожалению Ленинград они захватили, но что самое удивительное, люди живущие там не пустили оккупантов в сам город. Сражения за эти города были до конца 1942 года.

Конец 1943 года начало 1943 года, было очень тяжелым для немецкого войска и в то же время счастливым для русских. Советская армия начала контрнаступление, русские начали медленно, но уверено отвоевывать свою территорию, а оккупанты и их союзники медленно отступать к западу. Некоторых союзников удалось уничтожить на месте.

Все прекрасно помнят, как вся промышленность Советского Союза перешла на производства военных принадлежностей, благодаря этому они смогли дать отпор врагам. Армия из отступающих переросла в нападающих.

Финал. 1943 по 1945 год. Советские солдаты собрала все силы и большими темпами стала отвоевывать свою территорию. Все силы были направлены в сторону оккупантов, а именно в Берлин. В это время освободили Ленинград, отвоевали и другие захваченные ранее страны. Русские решительно шли на Германию.

Последний этап (1943-1945). В это время СССР начала по кусочку забирать свои земли и двигаться в сторону захватчиков. Русские солдаты отвоевали Ленинград, и другие города, далее они проследовали в самое сердце Германии - Берлин.

8 мая 1945 года СССР вошла в Берлин, немцы объявляют о капитуляции. Их правитель не выдержал и самостоятельно ушел на тот свет.

А теперь самое ужасное в войне. Сколько людей погибло за то, что бы мы сейчас жили на свете и радовались каждому дню.

На самом деле история умалчивает эти страшные цифры. СССР долго утаивало, то количество людей. Правительство скрывало данные от народа. А люди то понимали, сколько погибло, сколько взято плен, а сколько без вести пропавших людей по сегодняшний день. Но спустя время данные все же всплыли наружу. Погибло в этой войне до 10 млн. солдат по официальным источникам, а еще около 3 млн. были в немецком плену. Это страшные цифры. А сколько погибло детей, стариков, женщин. Немцы беспощадно расстреливали каждого.

Это была страшная война, к сожалению она принесла большое количество слез в семьи, в стране была разруха еще долгое время, но медленно СССР становился на ноги, послевоенные действия утихали, но не утихали в сердцах людей. В сердцах матерей, которые не дождались своих сыновей с фронта. Жены, которые остались вдовами с детьми. Но каков же сильный славянский народ, даже после такой войны он поднялся с колен. Тогда весь мир знал, насколько сильное государство и какие крепкие духом там живут люди.

Спасибо ветеранам, которые защищали нас, будучи тогда совсем юными. К сожалению, на данный момент их осталось считанное количество, но их подвиг мы не забудем никогда.

Доклад на тему Великая Отечественная Война

22 июня 1941 года в 4 часа утра Германия напала на СССР, предварительно не объявив о войне. Такое неожиданное событие ненадолго вывело советские войска из строя. Советская армия достойно встретила противника, хотя враг, был очень силен и имел преимущество перед Красной армией. У Германии было много оружия, танки, самолеты, когда советская армия лишь переходила из кавалерийской защиты к оружейной.

СССР было не готово к такой масштабной войне, многие из командиров в тот момент были неопытны и молоды. Из пяти маршалов трое были расстреляны и признаны врагами народа. Иосиф Виссарионович Сталин был у власти во время Великой Отечественной войны и сделал все возможное для победы советских войск.

Война была жестокой и кровопролитной вся страна стала на защиту Родины. Все желающие могли вступить в ряды советской армии, молодежь создавала партизанские отряды и пыталась всячески помочь. За защиту родной земли боролись все и мужчины и женщины.

900 дней длилась борьба за Ленинград жители, которые оказались в блокаде. Множество солдат было убито и взято в плен. Гитлеровцы создавали концлагеря, где издевались и морили голодом людей. Фашистские войска рассчитывали, что война закончится в течение 2-3 месяцев, но патриотизм русского народа оказался сильнее, и война затянулась на долгих 4 года.

В августе 1942 года начинается Сталинградская битва продолжительностью в шесть месяцев. Советская армия одержала победу и взяла в плен больше 330 тысяч гитлеровцев. Фашисты не смогли смириться со своим поражением и начали наступление на Курск. В битве под Курском приняли участие 1200 машин - это было массовое сражение танков.

В 1944 году войска Красной армии смогли освободить Украину Прибалтику Молдавию. Также советские войска получили поддержку из Сибири Урала и Кавказа и смогли отогнать вражеские войска с родных земель. Много раз гитлеровцы хотели хитростью заманить войска советской армии в ловушку, но им это не удавалось. Благодаря грамотному советскому командованию планы гитлеровцев были разрушены и тогда они пустили в ход тяжелую артиллерию. В бой фашисты пустили тяжелые танки такие как: «тигр» и «пантера» но, несмотря на это Красная армия дала достойный отпор.

В самом начале 1945 года Советская армия прорвалась на территорию Германии и заставила фашистов признать поражение. С 8 на 9 мая 1945 года был подписан Акт о капитуляции сил фашисткой Германии. Официально 9 мая считается Днем победы, и празднуется по сей день.

Когда-нибудь все слышали, что Байкал - очень большое озеро, но сейчас, те, кто не видел его, думают, что это всего лишь слова. А теперь проанализируем, что расстояние между Северной столицей

• Писатель Юрий Казаков. Жизнь и творчество

  Юрий Павлович Казаков (1927-1982 гг.) является одним из писателей советского периода отечественной истории. Казаков является уроженцем Москвы и его детские годы в обычной простой семье проходят

• Правильное питание - доклад сообщение

  Соблюдение правильного питания является одной из самых важных вещей, которые вы можете сделать, чтобы защитить свое здоровье. Фактически, до 80% преждевременных сердечных заболеваний и инсультов можно предотвратить с помощью вашего

• Тушканчик - сообщение доклад

  В умеренно жарких полупустынях и степях Восточного полушария обитают очень мелкие грызуны – тушканчики. Эти существа отличаются характерной внешностью – укороченным туловищем и удлиненными задними

• Почему нельзя загрязнять воду? - сообщение доклад

  Вода – самый важный источник для человека. Без неё невозможно существование живых существ. К ней обязательно бережное отношение. Так как чистую пресную воду очень сложно заменить

Рассказы Владимира Богомолова о защитниках Сталинграда

Владимир Богомолов. Подвиг гвардейцев

Наши танкисты получили приказ прорвать оборону противника в районе завода имени Петрова. Неприятель встретил советские машины мощным заградительным огнем батарей. Но это не остановило гвардейцев. Они ворвались в расположение фашистов и начали уничтожать технику и живую силу.

Смело и решительно действовал экипаж младшего лейтенанта Михаила Кития. Огнем и гусеницами он уничтожил восемь орудий, девять пулеметов и три дзота фашистов.

Но вот танк наскочил на мину и замер на месте. Тотчас восемь вражеских танков окружили подбитую машину. Михаилу Кития и его друзьям предложили сдаться в плен. Однако герои решили вступить в неравную схватку, но чести гвардейцев не опозорить.

Метким огнем они вывели из строя еще три фашистских танка. Но вот загорелась и наша боевая машина. Гитлеровцы ждали, что теперь-то советские танкисты откроют люк и вылезут с поднятыми руками. Но вместо этого услышали песню, которую пели гвардейцы:

Это есть наш последний и решительный бой,

С «Интернационалом» воспрянет

род людской...

Враг рвался к южным окраинам Сталинграда. Гитлеровцы решили преодолеть Дубовый овраг, чтобы выйти на улицы города. Но тут на их пути неприступной крепостью встал взвод старшего сержанта Михаила Хвастанцева. На позиции бойцов шло двадцать танков и десант автоматчиков.

Вот уже пятьсот, четыреста метров остается до батареи.

Фашисты решили, что наши бойцы в панике убежали. Но Хвастанцев и его друзья готовились к смертельной схватке. И когда танки приблизились на 300-200 метров, гвардейцы открыли огонь.

Враг не выдержал и повернул назад. Но недолго было затишье. Над нашими артиллеристами появились немецкие бомбардировщики. С воем падали бомбы, поднимались столбы земли, дыма и огня.

Командир приказал раненым покинуть позицию и вступил в единоборство с танками, которые шли на новый штурм батареи. Из уцелевшей пушки он подбил еще одну фашистскую машину, но кончились снаряды.

Вражеская колонна и автоматчики разбились на две группы и полукольцом охватывали смельчака. Но Хвастанцев не растерялся: метким огнем из противотанкового ружья подбил еще танк. Остальные двигались вперед. Тогда Михаил выскочил из окопа и метнул гранату под гусеницы головного танка. Машина вздрогнула, но продолжала надвигаться на окоп.

Хвастанцев едва успел соскочить в окоп, как тяжелые гусеницы стали утюжить землю. Танк прошел. Михаил снова выскочил и бросил в след последнюю гранату: танк загорелся... Но в тот же миг Хвастанцев был сражен автоматной очередью.

Командир погиб, но враги не ворвались в город. К месту боя подошла новая наша батарея: артиллеристы отбросили фашистов от Дубового оврага далеко в степь.

Все яростнее становились атаки гитлеровцев, все труднее было сдерживать нашим бойцам натиск озверевшего врага. Все меньше и меньше оставалось бойцов на участках обороны. Но надо было держаться. «Ни шагу назад!» — таков был приказ Ставки Верховного командования.

Гитлеровцам казалось, что еще одно усилие, еще один новый бросок — и город Сталинград будет взят...

А в это время по указанию Государственного Комитета обороны Генеральным штабом вместе с командующими фронтов разрабатывался план окружения и разгрома фашистских армий в районе Сталинграда.

— А мы пойдем к Мамаеву кургану, дедушка? — спросил мальчик, когда они снова сели в трамвай.

— Да, внучек! Обязательно побываем там. Ведь этот курган самый главный в битве за наш город.

— А я знаю, почему Мамаев курган самый главный.

— Почему? — переспросил дедушка.

— Потому что в нем похоронили войну. Мы про Мамаев курган песню на сборе нашей октябрятской звездочки разучили.

— А ну-ка, что за песня такая?

И Ваня спел:

На Мамаевом кургане — тишина,

За Мамаевым курганом — тишина,

В том кургане похоронена война.

В мирный берег тихо плещется волна.

Дедушка потеребил кончики усов, посмотрел на Ваню, погладил его по голове и сказал:

— Верно, внучек! Очень верно сказано в песне!

Владимир Богомолов. Мамаев курган

В середине сентября противник, получив свежие резервы, усилил атаки. Немецко-фашистским войскам удалось прорваться к центру города, к реке Царице, и выйти к Мамаеву кургану, закрепиться на отдельных высотах...

Фашистские генералы понимали, что если им удастся удержаться на отдельных высотах и овладеть Мамаевым курганом, то они смогут простреливать Сталинград по всем направлениям, а затем и окончательно захватить город. И в эти тяжелые и опасные для города дни командование Сталинградским фронтом из резерва Ставки выделило в помощь защитникам города 13-ю гвардейскую дивизию генерал-майора Родимцева.

С воздуха гвардейцам помогали летчики под командованием генералов Голованова и Руденко. Плотным огнем обстреливали вражеские позиции артиллеристы Сталинградского фронта.

Бойцы-гвардейцы Родимцева успешно переправились на правый берег и неожиданной контратакой отбросили прорвавшегося в центр города противника.

Но господствующие высоты над городом, в том числе и часть Мамаева кургана, все еще находились в руках гитлеровских войск.

Гвардейцам дивизии генерала Родимцева был дан приказ: выбить врага с Мамаева кургана.

Целый день полк майора Долгова штурмовал высоту. Фашисты на вершине высоты установили пулеметы и минометы и беспрерывно обстреливали наступавших бойцов.

Но гвардейцы, где ползком, где перебежками, подбирались к вершине. Было уже темно, когда бойцы достигли середины склона. Ночью батальон капитана Кирина ворвался в траншеи фашистов. Ни на минуту не умолкали автоматы, рвались гранаты. Темное ночное небо прорезали трассирующие пули. Лязгало железо: это наши бойцы в рукопашной схватке били прикладами гитлеровцев по каскам. Кричали дерущиеся, стонали раненые.

Наконец фашисты дрогнули и стали отходить. Гвардейцы полностью овладели высотой.

Но на рассвете немцы снова пошли в наступление. Ударили вражеские минометы, самолеты начали бомбить наши позиции.

Огонь и дым закрыли всю вершину.

На высоту в атаку двинулись два полка пехоты и танки противника.

Двенадцать раз сходились наши бойцы врукопашную с врагом. То вниз откатывались гвардейцы, то отступали фашисты. Но гитлеровцам так и не удалось вернуть вершину кургана.

На третий день фашисты подбросили подкрепление — уже целая дивизия пошла на полк Долгова. На каждого нашего бойца приходилось до десяти гитлеровцев.

Снова грохотали вражеские пушки, утюжили окопы гусеницы танков, пикировали фашистские самолеты. Но ничто не устрашило защитников кургана.

Они не дрогнули. Стояли насмерть.

На окоп комсомольца матроса Миши Паника- ха шел тяжелый танк.

Комсомолец приготовился к поединку — поднял бутылку с горючей смесью, но в этот момент вражеская пуля разбила бутылку. Жидкость мгновенно воспламенилась и облила смельчака. Горящим факелом поднялся над землей Миша Паникаха и, держа в руках вторую бутылку, пошел на вражеский танк...

Во время боя была повреждена линия связи.

Лейтенант послал одного бойца исправить повреждение. Но тот не добрался до оборванного провода.

Послали второго, но и он не дошел.

Послали третьего — Матвея Путилова.

Прошло несколько минут — телефон заработал. Но Путилов не возвращался.

По его следу пополз сержант Смирнов и увидел связиста около воронки мертвым, зубы его зажали концы перебитого провода. Видно, Матвей, пока полз, был тяжело ранен, ослаб, потеряв много крови, и не сумел соединить руками концы перебитого провода.

Связист взял концы провода в рот и зажал их зубами. Вот тогда и заработал на командном пункте телефон.

Может быть, Матвея Путилова ранило не осколком от мины или снаряда, а подбил вражеский снайпер? Как раз тогда появился на кургане немецкий снайпер, руководитель берлинской школы снайперов. Много наших бойцов вывел он из строя.

Фашист так замаскировался, что невозможно было его обнаружить.

Вызвал тогда командир к себе коммуниста Василия Зайцева. Отличный был снайпер Зайцев.

Это он сказал на кургане: «За Волгой для нас земли нет!» И его слова стали клятвой для всех защитников Сталинграда.

Вызвал к себе командир Зайцева и дал задание обнаружить и уничтожить фашиста.

Пополз Зайцев подыскивать для себя удобное место, а фашист, верно, заметил его: только Василий снял каску и положил ее на бруствер окопа, пуля — хлоп! — и пробила каску.

Притаился Зайцев и стал ждать, когда фашист еще раз выстрелит, обнаружит себя.

Прошел час, другой...

Фашист молчит.

«Ничего, — думает Зайцев, — подождем».

Несколько часов затаив дыхание лежал боец и ждал.

Утром, когда холодное солнце только-только осветило землю, раздался выстрел — кого-то заприметил немецкий снайпер.

Этого было достаточно, чтобы снайперская пуля Зайцева попала в цель.

На правом склоне Мамаева кургана, около небольшого оврага, где протекает маленький ручей, стоял батальон капитана Беньяша.

По восемь-десять раз в день ходили фашисты в атаку на окопы батальона. Немцы остались без воды, а ручеек протекал по дну оврага. Вот они и решили отвоевать овраг.

Сто с лишним дней сдерживали бойцы атаки врага, но воды из этого ручья фашисты так и не напились.

Наше командование осуществляло подготовку плана генерального наступления. Важно было все сохранить в глубокой тайне от противника. Для переброски солдат и военной техники, боеприпасов и продовольствия по железным дорогам ежедневно отправлялись 1300 вагонов; в перевозках военного груза были заняты 27 тысяч автомашин. Переброска войск и техники производилась скрытно.

В штабах фронтов — Юго-Западного (командующий генерал армии Н. Ф. Ватутин), Донского (командующий генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский), Сталинградского (командующий генерал- полковник А. И. Еременко) — уточняли и подробно изучали план контрнаступления: решено было зажать в гигантские клещи главную группировку врага в районе Сталинграда — армии Паулюса и Гота, нанести по ним стремительные удары северо-западнее и южнее Сталинграда, а затем выйти в район города Калач-на-Дону, замкнуть кольцо вражеской группировки и разгромить фашистские армии.

И 19 ноября 1942 года после длительной артиллерийской подготовки, в которой участвовали 1500 орудий, началось осуществление генерального плана контрнаступления.

В наступление перешли войска Юго-Западного и Донского фронтов, а 20 ноября пошли в наступление войска Сталинградского фронта.

Владимир Богомолов. В городе на Волге — тишина

Немного правее батальона капитана Беньяша стояла минометная батарея старшего лейтенанта Бездидько.

Минометчики этой батареи прославились тем, что били по врагу без промаха.

Чего только не предпринимали фашисты, чтобы уничтожить наши минометы: бомбили с самолетов, пытались накрыть позиции смельчаков артиллерией, посылали автоматчиков... Но батарейцы Бездидько все выдержали, выстояли!

А когда в январе 1943 года был дан приказ перейти в наступление, минометчики Бездидько открыли по врагу ураганный огонь.

Залпы гвардейцев были меткими — через полчаса после обстрела противника в позициях была пробита широкая брешь, куда устремились наши танки и пехота.

Фашисты не выдержали и стали стремительно отступать. Нашим бойцам было тяжело преследовать по глубокому снегу быстро отступавшего врага.

Вдруг видят бойцы — впереди рвутся снаряды...

Слышат — гремят танки и катится над степью громкое и грозное «ура!»

«Свои!» — пронеслось радостно по рядам бойцов. — «Свои!» И через час за ложбиной у Мамаева кургана встретили бойцы первый танк, который шел на помощь защитникам города. А вслед за ним двигались и остальные боевые машины армии генерала Чистякова.

За машинами с громким «ура!» наступали пехотинцы — войска 21-й армии. Они соединились с 62-й армией.

Бойцы на радостях обнимали друг друга, прыгали и кувыркались на снегу. Откуда-то появилась гармошка, гармонист растянул меха, заиграл звонко, и пошла по кругу веселая пляска победителей.

330 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, которыми командовал фельдмаршал Паулюс, оказались в кольце и не могли выйти из окружения. Наше командование предложило окруженным сдаться в плен.

И фельдмаршал Паулюс 31 января, сознавая, что сопротивление бесполезно, несмотря на приказ Гитлера: драться, драться, драться во что бы то ни стало, — капитулировал вместе со своим штабом.

Окруженные дивизии врага сдались в плен.

Еще с утра 2 февраля 1943 года на окраинах города у заводов «Баррикады», тракторного и «Красный Октябрь» отдельные группы гитлеровцев пытались сопротивляться нашим бойцам, но в четыре часа дня в городе на Волге наступила тишина.

Через развалины разрушенного во время боев города, по его окраинам тянулись и тянулись колонны пленных гитлеровских солдат. Их вели наши бойцы, их вели победители.

А во всем мире стало ясно, что Советский народ, его героическая армия нанесли самое сокрушительное поражение фашистским войскам и в состоянии покончить с гитлеровскими захватчиками.

По всей фашистской Германии был объявлен трехдневный траур.

Как только наступила в городе тишина, сталинградцы принялись восстанавливать свой почти полностью разрушенный врагом город.

А солдаты-победители продолжали развивать наступление, освобождая от врагов другие города и села нашей Родины.

Путь советских солдат-победителей был в

одном направлении — на Берлин!

На Мамаевом кургане тишина.

Неторопливо поднимаются люди по гранитной лестнице. Людей много.

Идут воины такие же седые, как Ванин дедушка. На солдатских гимнастерках и военных кителях ордена и медали.

Идут молодые — юноши и девушки.

Идут мальчики и девочки с пионерскими галстуками, октябрятскими звездочками...

Идут граждане страны Советов поклониться памяти героев.

Мамаев курган и его ансамбль-памятник знает весь мир. И нет такого человека на земле, который бы не слышал о Сталинграде, об этой героической высоте — Мамаевом кургане.

Владимир Богомолов. Вечный огонь

Четко печатая шаг, идет смена почетного караула пионеров города-героя. В руках у них настоящие автоматы, с которыми их отцы и деды сражались за город на Волге.

«Раз-два-три!» — шагают мальчишки в красных галстуках по лестнице к гранитному обелиску, что возвышается над братской могилой защитников Сталинграда.

«Раз-два-три!» — расходится почетный караул пионеров.

«Раз-два!» — сменяют они на посту своих товарищей.

Вьются вверх языки пламени Вечного огня.

Звучит торжественно музыка.

Все, стоящие у братской могилы в сквере на площади Павших борцов, снимают шапки...

Ваня и дедушка тоже снимают.

Молча стоят люди.

Они чтут память тех, кто отдал свои жизни за победу над врагом, за победу над гитлеровским фашизмом.

Ваня поднимает голову и смотрит на дедушку, на его китель, на ордена и медали.

— «За оборону Сталинграда!» — шепчут губы мальчика. — Вот она какая, медаль, которой так дорожит дедушка!..

Ваня смотрит на дедушку, на медаль, на пионеров, стоящих в почетном карауле у Вечного огня, и думает, что вырастет он скоро и станет пионером, и сделает много хороших дел, чтобы получить право шагать в строю почетного караула и заступить на почетную вахту у памятника героям.

Моя мать - Пинигина (Глухова) Мария Григорьевна 1933 г.рождения д. Вититьнево, Ельнинский р-н, Смоленская обл.
Её мать, моя бабушка - Глухова (Шавенкова) Александра Антоновна 1907 г.рождения д. Вититьнево, Ельнинский р-н, Смоленская обл., умерла в г. Иркутске 6 июня 1986г.
Её отец, мой дедушка - Глухов Григорий Свирьянович 1907 г. рождения д. Вититьнево, Ельнинский р-н, Смоленская обл., умер 11 ноября 1942г в госпитале.

Началась война. Отец ушёл, как и все мужчины в деревне, на фронт. Он умер в госпитале. Мы получили похоронку уже после войны и не одной фотографии отца у меня не осталось. Наш дом и деревню всю сожгли, одни угли остались, какие уж тут фотографии.

Делали запросы о месте захоронении, последний в 2012г., ответ один - не знаем.

С начала войны, где-то до октября месяца, мы в своей деревне не слышали звуков войны. И вот,вдруг, нам приказали выстроиться вдоль дороги и встречать немцев. Это было неожиданно. Мы не знали, что с нами будет. Одели все, что было, на себя. А было по 2-3 платья и то холщёвые, жили очень бедно. Нас выстроили рядами с обеих сторон дороги. Немцы ехали на мотоциклах и машинах, впереди себя держали автоматы, остановились рядом с нами и стали тыкать в нас и кричать «юдо», обошли все дома, переворошили всё сено, это они искали евреев, так говорили взрослые. А потом хватали поросят, курей, тут же готовили. Я запомнила крики, слёзы. Они у нас не задержались и сразу проехали дальше.

Через несколько дней приехали новые немцы, нас согнали в несколько домов на краю деревни. Сами они заняли большую часть наших домов.
Помню, у нас была русская печь, и немцы не могли её затопить. Привели нас с матерью в наш дом и заставили топить печь. А сами накидали сено в избе, смеялись и валялись на нём и кричали: «Москва гут, Сталин капут».

Днём нас заставили идти на площадку, немцы были в плавках, так как загорали, установили машину с рупором, включили музыку на немецком языке. Все должны были танцевать.Женщины сидели прижавшись друг к другу и молчали. Они стали тянуть их на танцы, но ничего не получалось, все боялись. Мы с ребятишками то же «припухли».

В следующий раз опять устроили танцы, впереди сидели офицеры, с кокардами. Меня заставили петь. Я пела частушки и приплясывала, а частушки были про войну, про немцев.

«У нас немцы стоят, костюмы зеленеются,
Своих жён побросали, на русских надеются»

Им переводили и они смеялись. А я не понимала, что это может быть опасно, несмотря, что я маленькая. Потом ещё несколько раз они заставляли меня петь частушки на улице, в другие дни. Но всё обошлось для меня и моей матери.

Всех жителей деревни под конвоем гоняли в баню, одежду сдавали в «жарилку», т.е. на обработку, потом немец нам детям головы мазал, а мы убегали. Обязывали уколы делать.

Но и эти немцы ушли, и мы перебрались опять в свой дом. Отец перед войной построил хороший большой дом, отца я совсем плохо помню. В доме была хорошая русская печь. За ней было много прусаков, это такие большие тараканы 4-5 см., но мы спали на ней. Топить печь сложно, дров не было. Лес из кустарников, пойдём с матерью за дровами, топор совсем тупой, вязанки из веток сделаем, мать на плечи положит и мне маленькую вязанку. Приходилось тащить. Эти веточки горели же минут 10. Мать часто плакала и молилась, стоя на коленях. Беда и выручка была корова, молоко всегда. Она у нас осталась, потому что бодалась и признавала только мать. Когда эвакуировали весь скот, она убежала в лес, её не моги найти, потом сама пришла домой, т.е к нам.

Немцам надо было чтобы на них работали, а старые люди и дети мешали им. Поэтому старых и малых с матерьми отправляли в Германию. Когда нам объявили об отъезде, я запрыгала от радости. В город хотелось ехать, прыгала и кричала « в шапочках будем ходить». Но когда взрослые закричали, я испугалась, мне стало страшно. Погрузили всех и нас в большую машину, т.е. маму, меня, тётю с сестрой и бабушку, ей было лет 90, сгорбленная и маленькая, в деревне ей остаться не разрешили. Оставляли только тех, кто мог работать. Ближе к ночи нас всех поселили в небольшой дом. Людей было много, со всех деревень собрали. Бабушка не могла идти, её немец на горбушке (спине) перенёс в дом. Когда все заснули, мы с матерью и ещё семей 5 сбежали. Бабушка и тётя с сестрой остались. Бабушка была глухая, стала бы плакать, причитать и убежать все не смогли бы, это я сейчас так думаю. Маме было очень тяжело. Потом говорили, что она всё звала мою мать - «Саша! Саша!»

Была зима, леса фактически не было, кустарники. В деревне нас ждали немцы, но в лесу не искали. Неделю жили в лесу, спали на ветках от ёлок. Мать меня будила, что бы я не замёрзла, заставляла ходить и прыгать. Когда кончились последние сухари, пришлось идти в деревню. Мать послала меня к тётке. Я очень боялась подойти к дому, там могли быть немцы. Стояла и плакала. Тётка меня увидела и стала прятать. Когда всё успокоилось, пришла мать. В деревне были уже другие немцы и поэтому нас не искали.

Я выглядела видимо старше своих лет, мне дописали 2 года, чтобы больше не увозили в Германию. Меня стали, как и других детей, гонять рыть для немцев траншеи. Детей заставляли рыть траншеи около метра в длину, высотой больше метра. Главным над нами был немец, он не давал отвлекаться, мы только и слышали: «Работай кляйн». Мне было 8 лет. Как то наши увидели, что дети работают и стали стрелять, чтобы нас разогнать. Мы с криками разбежались. На работу и с работы водили под конвоем, конвой - 2 человека, а взрослых гоняли копать блиндажи еще ближе к передовой. Они приходили позже с работ, чем мы.

Однажды всех выгнали из домов, взрослых ещё не было. Нас заставили идти по дороге, до другой деревни, это за 10 км. Мы не знали где наши родные, матери не было рядом, но со слезами пришлось идти. Поселили в дом, в нём можно было сидеть только на корточках, так много было людей. Уже поздно вечером прибежали наши родные. Всюду раздавались голоса, кричали имена, все искали своих родных.

Наши самолеты начали бомбить фашистов в нашей деревне Ветитьнево - это Ельнинский район, Смоленская область. Это была передовая. Немцы согнали всех в блиндаж, длина его метров 100, с правой стороны от входа полати, покрытые соломой, ширина их около 2-х метров. Мы с матерью не спустились в блиндаж. У нас была корова, она не отходила от матери, оставить её одну мы не могли. Еще семьи 3 остались под навесом. Была ночь, мы заснули. Рядом со мной бабушка и двоюродный маленький братишка, мама осталась рядом с коровой. Я проснулась от грохота и крика. Зажигательная мина упала совсем рядом, у меня слетел платок, осколком зацепило палец и оглохла, видимо контузило, ничего не слышала. Бабушка вся в крови, нога повреждена, глаза нет, позже она ослепла. Я побежала к матери. Она не может встать, ранена нога. Соседа убило. Немцы мать и бабушку увезли в госпиталь.

На подступах к нашей деревни всё было заминировано. Немцы ждали наступление именно здесь, в нашей деревне. Началась атака. Наши наступали, слышны взрывы от мин, поле же не разминировали. Потом уже «Катюши» ударили. Атаки продолжались. Мы все стояли, слушали и смотрели, со слезами на глазах. Деревня наша горела, огонь хорошо был виден. Немцы стали отступать.

Матери всё не было. Госпиталь был в соседней деревне. Деревню и дорогу бомбили. Я не стала ждать мать и побежала к ней прямо по дороге, не понимая, что могу погибнуть. До сих пор не пойму, как так получилось, как осталась жива. Снаряды разрывались со всех сторон, я неслась, т.е. бежала, ничего не видела вокруг, перед глазами была только мама. Увидела её совсем далеко, нога забинтована, на костылях. С божьей помощью мы вернулись в деревню, молитвы матери Бог услышал.

Деревня была сожжена и конечно наш дом. На земле было много убитых наших солдат, какой-то офицер ходил и на одежде искал адреса (в карманах, на воротничках), но большей частью ничего не находил и всех сбрасывали в яму. Мы с ребятишками бегали и смотрели за всем что происходит. Потом ещё долго находили солдат и закапывали их. Даже в огороде у нас, рядом с домом были могилы.

Была зима. Жить негде. Выкопали землянку, это комната под землёй, окно небольшое, сделали плиту, чтобы можно было сварить поесть. В землянке день и ночь горел фитиль, т.е. в бутылочку наливали керосин, и вставлялась, по-видимому, какая-то тряпочка скрученная. Всем пришлось жить в таких землянках, иногда зажигали лучинки. Корова так и осталась с нами, удивительно, что с ней ничего не случилось. Зиму мы пережили. Началась весна, все стало таять, глина поползла. Пришлось перебираться наверх, там были небольшие землянки расположенные рядом с дотом. Люди стали откапывать брёвна, т.е. разбирали блиндажи и строили избушки. У нас корова была вместо лошади, её запрягали и возили на ней всё, что нужно было для всех. Мужиков не было, все делали сами женщины и дети, строили без гвоздей конечно.

До войны я закончила 1-ый класс. А когда освободили наш район от немцев, все дети пошли в школу. В школу надо было ходить 5 км, учебники давали на 5-х человек, а из деревни я была одна и мне учебники не дали. Мать где-то мне нашла учебник на белорусском языке, многое не понимала в нём, но приходилось учиться.

Много мин оставалось на полях, много гильз. Мы с ребятишками бегали и собирали гильзы. 7 мальчишек погибли на минах. Мы к гильзам привязывали пёрышки, а чернила делали из сажи, которая была в ракетах. Поэтому были всегда грязные. Писали на книгах или на картоне, из которых делали снаряды, патроны.

Я очень хотела учиться, но мама говорила: «Я тебя не выучу». Все ребята шли в школу, а я сидела дома и плакала каждый день. А мать сказала, что меня в школу не взяли. Вот так я не закончила даже 5- ый класс. Пришлось и мне работать в колхозе, пахать, сеять, мне было 10 лет. Пахали на быках, я одна шла за быком, а в земле чего только не было - и снаряды, и черепа, и кости. Вот так началась моя трудовая деятельность, но в стаж моей работы это не включили. В то время я была ещё маленькой.
Со слов записала Трофименко Л.И. 28.02.2012г.

Прочитав эти воспоминания, моя подруга Ольга написала стихи, я прочитала их моей маме, которой в то время было уже 79 лет, а в войну было всего 8 лет.
Она опять всё вспоминала и рассказывала мне, и слёзы подступали к глазам. Вот эти стихи.

* * *
Война! В жизнь русского народа
Нежданной гостей ворвалась,
И в сердце болью взорвалась,
С собою принеся одни невзгоды.

Вокруг лишь боль, страдания и муки,
Мужчины уходили воевать,
Их долг святой - родную землю защищать.
В селе остались детские и женщин руки.

И сколько довелось им претерпеть,
Живя под немцами, не чувствуя защиты?
И постоянно видя рядом смерть?
И ведает лишь Бог, какие слёзы там пролиты!

Тяжёл был крест, ведь это каждый день на плахе,
Их всячески пытались унижать.
Как это трудно в постоянном страхе,
Остаться женщиной и веру не предать!

Их жизнь как подвиг, может не заметный,
Мы в памяти своей должны хранить.
Так будем же за них, живых и мёртвых,
Молитвы наши к Богу возносить!

За ту девчонку, что бежала под обстрелом,
С одной лишь мыслью - маму увидать,
И только матери молитва грела
И помогла ей невредимой добежать.

Но многие оставили там жизни нить,
Своих мужей, детей, здоровье, счастье,
Но душу русскую сумели сохранить,
Не допустив фашистам разорвать её на части.

(март 2012г. Ольга Титкова)