Национальные интересы. Соотношение государственного и национального интересов Чем определяются интересы российского государства

Теория международных отношений предлагает несколько взглядов на интересы государств и процесс формирования этих интересов.

Некоторые исследователи постулируют существование обязательных и неизменных интересов, выраженных в терминах силы или благосостояния. Другие предлагают реконструировать их по действиям государств в каждой конкретной ситуации. Наконец, третьи утверждают, что интересы государств достаточно стабильны, но могут серьезно меняться под воздействием международной среды - формирующихся и отмирающих норм, институтов и обстоятельств.

Если допустить возможность эволюции, правомерно задаться вопросом об источниках формулировок интересов и о функциях, этими формулировками выполняемых. Нас интересуют «нетривиальные» интересы - те, что выходят за рамки очевидных потребностей государства в безопасности перед лицом внешних угроз и экономическом выживании.

В явной форме текущие интересы государства отражены в официальных доктринах и неофициальных публикациях ведущих экспертов, чье мнение обычно учитывается лицами, принимающими решения. Официальные документы под названием «доктрины», «концепции» или «стратегии» внешней политики или национальной безопасности выпускаются правительствами большинства крупных держав. Неофициальные, но цельные и влиятельные доктринальные тексты обнаружить сложнее. Тем не менее во многих странах они существуют. Так, эксперты, наблюдающие за российской внешней политикой, с особым вниманием относятся к ежегодным выступлениям академика Евгения Примакова на заседаниях «Меркурий-клуба» . Другим примером может служить доклад неправительственной «Комиссии по национальным интересам», выпущенный экспертной группой поддержки кандидата в президенты США Джорджа Буша-младшего в 2000 году. Многие члены авторского коллектива - например, Кондолиза Райс и Роберт Блэкуилл - в дальнейшем заняли ключевые посты во внешнеполитическом аппарате администрации. Несмотря на отклонения реальных действий этой администрации от некоторых (но не всех) рекомендаций «комиссии», доклад можно считать каноническим вариантом определения и осмысления национальных интересов крупнейшей мировой державы.

Авторы американского доклада стремились исключить из круга интересов США все, что не ведет к извлечению непосредственной экономической выгоды для Соединенных Штатов и от чего напрямую не зависит их безопасность. Именно такой ограничительный смысл вкладывался экспертами в понятие «национальных» интересов - в противовес «глобальным» или просто «чужим» интересам. Например, Райс, Блэкуилл и их коллеги критиковали уходившую с политической арены администрацию Билла Клинтона за неизбирательное, по их мнению, вмешательство в кризисы и конфликты за пределами Америки.

Нужны ли России аналогичным образом сформулированные национальные интересы? Кто должен их вырабатывать и какими принципами руководствоваться?

Функции интересов

«Национальные интересы» представляют собой открытую декларацию потребностей и намерений государства, основанных на оценке текущей ситуации. Подобная декларация выполняет ряд важнейших функций.

Во-первых, устанавливается иерархия внешнеполитических приоритетов, что позволяет предотвратить распыление ресурсов и не допустить перенапряжения сил. В этом видела главное назначение своего доклада группа экспертов из «комиссии по национальным интересам США». Они не искали новые формулировки, но аргументированно расставляли в порядке приоритетности давно известные варианты интересов.

Во-вторых, официальные или полуофициальные формулировки национальных интересов накладывают разумные ограничения на свободу действий властей, которые зачастую стремятся использовать внешнюю политику для укрепления внутриполитических позиций перед лицом оппозиции. Кроме того, сформулированные в явной форме национальные интересы предоставляют обществу твердые критерии оценки эффективности линии проводимой лицами, ответственными за принятие внешнеполитических решений.

В-третьих, национальные интересы обеспечивают как преемственность, так и возможность своевременной корректировки важнейших направлений политики. Особенно важно, что грамотные формулировки, зафиксированные в официальных документах, страхуют государство от превращения внешней политики в простое продолжение политики внутренней. В большинстве стран - независимо от уровня развития демократических институтов - многочисленные носители частных интересов ищут возможности поднять эти интересы до уровня «национальных» и обеспечить им поддержку государственного аппарата. В этом контексте национальные интересы представляют собой систему - логически непротиворечивый комплекс взаимосвязанных утверждений о том, что и почему выгодно конкретному государству в определенный исторический период.

Гармоничная система национальных интересов не позволяет легко манипулировать ее составными частями. Произвольно изменить формулировку одного или нескольких интересов, сохраняя другие в прежнем виде, чаще всего невозможно - «подрихтованные» в угоду моменту или группе влияния несколько интересов войдут в противоречие с иными частями комплекса под названием «национальный интерес». Например, как справедливо указывает Елена Черненко, нельзя отказаться от жесткого следования принципам нерушимости границ и святости государственного суверенитета, не проведя системной корректировки всех доктринальных основ российской внешней политики.

Наконец, национальные интересы заявляются открыто ради повышения предсказуемости их носителя для внешнего мира. Государство в значительной степени связывает себе руки декларацией собственных интересов, объявляя о готовности идти до конца в их отстаивании, но также и обещая не делать того, что явно выходит за пределы принятых формулировок национальных интересов. Твердость курса сочетается с попыткой объяснить окружающим, почему он не представляет для них угрозы и в целом приемлем. Эффективность декларации национального интереса как инструмента внешней политики определяется правильным балансом между амбициями государства и гарантиями воздержания от жестких игр с нулевой суммой. Например, вряд ли можно считать оптимальными формулировки национальных интересов, приводящие к резкому увеличению числа влиятельных противников и тем самым повышающие сопротивление международной среды внешней политике государства.

Внешние последствия нарушения задекларированных формулировок национального интереса могут быть тяжелыми. Поверит ли кто-то существующим и будущим доктринам, если сами авторы легко ими пренебрегают? Во сколько обойдется отсутствие доверия? Дорогостоящая гонка вооружений - одно из самых распространенных последствий утраты доверия окружающего мира (или его части) к декларации интересов и намерений какой-либо крупной державы.

Могут возразить: разве неопределенность, возникающая вследствие «гибкой интерпретации» собственных доктрин, не дает нам дополнительных выгод, не расширяет пространство для дипломатического маневра? Без неопределенности, конечно, не обойтись в публичной версии военной доктрины или стратегии безопасности. Возможный противник не должен знать, как мы планируем реагировать на конкретные агрессивные действия или угрозы с его стороны, наша реакция должна стать для него сюрпризом. Однако внешняя политика - это не оборона, а в первую очередь деятельность по созданию благоприятных условий для государства и получению им выгод посредством сотрудничества.

Сотрудничество же практически не может развиваться, если не ясны основные намерения участников взаимодействия. Поэтому государства, благополучие и безопасность которых зависят от кооперации с другими странами, стараются не пугать потенциальных партнеров неопределенностью долгосрочных намерений и открыто декларируют интересы. Более того, схожесть ценностных оснований национальных интересов (например, приверженность распространению либеральной демократии или принципу неограниченного государственного суверенитета) служит дополнительным сигналом для стран, разделяющих аналогичные ценности. Таким образом создается прочная основа для взаимного доверия без необходимости тратить значительные средства на страховку от повышения враждебности партнера.

Национальный интерес и общество

Отдельного внимания заслуживает роль, которую национальный интерес играет в строительстве гражданской нации. Пользующиеся широкой поддержкой в обществе формулировки интереса сплачивают граждан, помогая преодолевать разделительные линии между этническими группами, стратами богатых и бедных, образованных и не очень. «Общее дело» обычно имеет объединяющий эффект. Легитимность правительства, последовательно реализующего политику «национального интереса», повышается; одновременно расширяется общественная поддержка государственных расходов на внешнюю политику и при необходимости - готовность граждан нести личные издержки ради достижения важных общественных целей.

Сплачивающую силу декларации национальных интересов, конечно, не стоит переоценивать, поскольку оценки их различными общественно активными группами и политическими силами могут сильно расходиться. Достаточным условием реализации сплачивающей функции является очевидная обществу выгода (лучше всего материальная) от последовательной реализации декларируемых внешнеполитических принципов.

Вместе с тем, лицам, формулирующим национальные интересы, вряд ли стоит полагаться исключительно на общественное мнение. Для определения угроз стране и ее перспективных возможностей требуется профессиональная квалификация, выходящая за рамки обывательского «здравого смысла», и более тонкое понимание международной обстановки, чем можно почерпнуть из газет и новостных телепередач. Как констатировала на страницах этого журнала Лариса Паутова, «геополитика лежит за пределами повседневного внимания среднестатистического россиянина». Общественные настроения не могут не учитываться теми, кто определяет внешнеполитический курс государства, однако конъюнктурных замеров общественного мнения мало для того, чтобы сформулировать национальные интересы.

Эту задачу нельзя доверить и ограниченной группе высших государственных чиновников, взаимодействие которых с узкими группами влияния проследить крайне сложно. Любая «элита», решившая «взять на себя» выработку концепции национального интереса, с большой долей вероятности не сможет интегрировать множество частных интересов в несколько общих. В лучшем случае «элита» окажется в заложниках у нескольких групп интересов - таких, как военно-промышленный комплекс, природоресурсный или иной крупный бизнес и т.д. В результате произойдет «перекос» внешней политики с вытекающим из него перерасходом средств, упущенными возможностями увеличить благосостояние и упрочить безопасность общества в целом. В худшем случае «элита» станет манипулировать общественным мнением ради повышения своих электоральных шансов, чем полностью противопоставит себя любым национальным интересам.

Частные интересы во внешней политике редко складываются в один результирующий вектор, поддержанный обществом в целом. Скорее, конкурируя за государственный внешнеполитический ресурс, частные интересы только мешают друг другу. Отсюда следует, что доктринальные внешнеполитические документы, в которых в форме списка перечисляются «особо важные» страны-партнеры и области международного взаимодействия, в принципе не могут отражать «национальный» интерес, а скорее всего являются результатом хаотичного лоббистско-бюрократического процесса. Важно отметить: ни одному из этих частных интересов (развитию отношений с государством, А, преодолению конфликта с государством B, обеспечению благоприятных условий для экспорта вооружений на рынки региона С и т.д.) мы априорно не отказываем в легитимности. Мы только утверждаем, что ни один из них не может претендовать на роль национального, поскольку не будет выполнять перечисленные выше базовые функции национального интереса.

Сформулировать критерии достаточности, позволяющие с уверенностью назвать некоторый интерес «национальным», совсем не просто. Возможно, к этой категории можно относить интересы, выработанные в результате деятельности институциональной системы, обеспечивающей связь граждан страны с политикоформирующим сообществом и учет независимой публичной экспертизы в ходе широкой общественной дискуссии. Чтобы формулировки национальных интересов, полученные в результате такой дискуссии, воспринимались бы подавляющим большинством граждан как справедливые, требуется внушительное доверие к общественным и политическим институтам (но не обязательно к конкретным лидерам, занимающим ту или иную позицию внутри институтов).

Высокий уровень доверия к институтам, доказавшим свою эффективность, характеризует зрелую гражданскую нацию - сообщество людей с консенсусной идентичностью, имеющей четкие границы, высокой степенью политического участия граждан, хорошей защищенностью индивидуальных прав, весьма ограниченная часть которых делегируется «наверх» и может быть в любой момент отозвана, и т.д. Таким образом, получается, что термин «национальный интерес» безусловно применим только к зрелой гражданской нации. Там, где нет развитой нации, скорее всего не будет и соответствующего ей «национального интереса», а найдется лишь множество вполне легитимных, но частных и преходящих интересов. Такой комплекс интересов вряд ли способен обеспечить преемственность внешнеполитического курса даже в неизменных условиях внешней среды. Как отмечает Андрей Скриба, в государствах, где отсутствовали «эффективные институты, которые установили бы широкий диалог между всеми участниками политического процесса», после каждой смены режима «частные интересы [лишь перераспределялись] внутри национальных, и безответственность элит рано или поздно вновь давала о себе знать». Как известно, в любой стране власти стремятся снизить собственную подотчетность обществу и по возможности уйти от ответственности за достижение объявленных целей. И только система независимых общественных институтов контроля обеспечивает такую подотчетность, а значит - придает смысл национальным интересам как декларации долгосрочных целей государства.

Означает ли это, что в государстве, не соответствующем критериям развитой гражданской нации, выработать плодотворные формулировки национального интереса принципиально невозможно? Вероятно, шансы для этого есть. Однако в этом случае на формулировки национального интереса должны изначально накладываться дополнительные ограничения, которые позволили бы избежать выдвижения частного интереса на позицию национального. Субъектом национального интереса должно являться только общество в целом, а сам интерес - иметь вид общественного блага.

Например, поддержка отечественных автопроизводителей или экспортеров вооружений может входить в программу некоторого политика или партии, однако подобный частный интерес не должен претендовать на роль интереса национального. Формулируя национальный интерес как публичный, мы страхуемся от «приватизации» государственных институтов узкими группами интересов. Характерно, например, что в вышеупомянутом докладе «комиссии по национальным интересам США» «поддержка экспорта отдельных отраслей экономики» поставлена на последнее место в группе наименее важных национальных интересов страны.

В свою очередь, такие интересы, как «поддержка реформы отечественной системы образования посредством повсеместного внедрения лучшего зарубежного опыта», «привлечение иностранных инвестиций в высокотехнологичные отрасли экономики» или «формирование добрососедских отношений с государствами по периметру границ», предполагают извлечение выгоды всем обществом. И хотя не все его члены получат от реализации этих интересов одинаковую выгоду (предположительно в проигрыше останутся неконкурентные педагоги и отсталые «национальные» производства), эта выгода будет распределена справедливо с точки зрения основополагающих и неоспоримых целей повышения безопасности и экономического процветания государства, а также интеллектуального развития его общества.

Выгода от разработки концепции национального интереса (хотя бы в его внешнеполитическом измерении) кажется неоспоримой: неоправданные траты средств из государственного бюджета сокращаются, у граждан появляется ощущение общего дела, национальная бюрократия дисциплинируется, границы внешнеполитических амбиций доводятся до внимания других стран и т.д. Тем не менее зачастую государствам не удается предложить своим гражданам, бюрократии и окружающему миру убедительную концепцию национальных интересов. В качестве примера сложностей выработки национальных интересов можно взглянуть на опыт Советского Союза и современной России.

По рассказам представителей советского и российского внешнеполитического сообщества, в истории СССР и России попытки выработать четкие формулировки национальных интересов неизменно заканчивались неудачей. Чтобы убедиться в этом, достаточно поискать в их доктринальных внешнеполитических документах недвусмысленную декларацию интересов (помимо банальных безопасности и экономического развития), которые отвечали бы критериям национальных и выполняли бы соответствующие функции. Почему Советский Союз, а за ним Россия отказывались оперировать формулировками национальных интересов? Подробный ответ на этот вопрос выходит за рамки данного эссе. Возможно, однако, выдвинуть несколько гипотез для дальнейшего исследования и обсуждения.

Во-первых, как субъекты международных отношений, ни Советский Союз, ни современная Россия окончательно не определились со своими границами - в первую очередь, даже не формально-юридическими, нанесенными на политическую карту мира, а идеологическими или этнополитическими. Новая гражданская общность «советский народ», как известно, складывалась на протяжении многих десятилетий с большим трудом. Сегодня поддержка «соотечественников» в других странах мира разделяется в качестве цели внешней политики значительным числом россиян, а многие представители российского внешнеполитического сообщества оперируют термином «русский мир». Вместе с тем, как отмечает Игорь Зевелев, границы «русского мира» допускают множество толкований. Гражданская же нация, способная плодотворно определить национальный интерес, должна иметь четкие и понятные всем ее участникам границы, за пределами которых государство мало что кому «должно».

Во-вторых, в своей внешней политике СССР был заложником идеологии, в то время как национальные интересы по определению не могут быть сформулированы в идейных терминах, если воздействие соответствующих идей на материальный мир нельзя четко измерить. Как показал опыт СССР, попытка реализовать идеологические интересы материальными средствами приводит к довольно быстрому по историческим меркам перенапряжению сил и подрыву легитимности государственной власти с последующим крахом самого государства. Представление о необходимости тратить значительные ресурсы на продвижение либеральной демократии в мировом масштабе (в противовес лидерству посредством примера) оспаривают сегодня многочисленные американские специалисты по внешней политике США, включая членов «комиссии по национальным интересам».

Наконец, лица, принимавшие внешнеполитические решения, никогда не желают связывать себя конкретными формулировками интересов в условиях нестабильной внутриполитической обстановки, зачастую требующей подстраивания внешнего курса под достижение внутриполитических целей. Это явление в разных формах характерно практически для всех государств. Оно имеет место, например, в Соединенных Штатах, где члены Конгресса на протяжении нескольких последних лет (и неоднократно в более ранние исторические периоды) пытаются радикальным образом воздействовать на внешнюю политику страны, выходя за пределы мандата законодательной власти и рассчитывая в случае необходимости переложить ответственность за возможные неудачи на исполнительную власть.

Воплощая в себе мудрость более высокого порядка, чем потребности конкретных лидеров или политических партий в переизбрании, национальные интересы должны прежде всего дисциплинировать политиков, накладывая заметные ограничения на их свободу действий. Понятие национального интереса как центральной компоненты внешнеполитической доктрины утрачивает смысл в случае «легкого» отношения к этой доктрине и частых попыток изменить ее в угоду моменту (особенно - задним числом). Самоограничивающая функция официальной или даже полуофициальной, но влиятельной декларации национального интереса особенно важна для России, опасения в отношении политики которой (справедливые или нет) зачастую высказывают ее соседи и более широкий круг государств, сотрудничество с которыми необходимо для экономического прогресса страны.

Национальные интересы России - это совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах. Они носят долгосрочный характер и определяют основные цели , стратегические и текущие задачи внутренней и внешней политики государства. Национальные интересы обеспечиваются институтами государственной власти , осуществляющими свои функции, в том числе во взаимодействии с действующими на основе Конституции Российской Федерации и законодательства Российской Федерации общественными организациями.

Интересы личности состоят в реализации конституционных прав и свобод, в обеспечении личной безопасности, в повышении качества и уровня жизни, в физическом, духовном и интеллектуальном развитии человека и гражданина.

Интересы общества состоят в упрочении демократии, в создании правового, социального государства, в достижении и поддержании общественного согласия, в духовном обновлении России. Интересы государства состоят в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном обеспечении законности и поддержании правопорядка, в развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества.

Реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики. Поэтому национальные интересы России в этой сфере являются ключевыми.

в социальной сфере заключаются в обеспечении высокого уровня жизни народа.

в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны.

в международной сфере заключаются в обеспечении суверенитета, упрочении позиций России как великой державы - одного из влиятельных центров многополярного мира, в развитии равноправных и взаимовыгодных отношений со всеми странами и интеграционными объединениями, прежде всего с государствами - участниками Содружества Независимых Государств и традиционными партнерами России, в повсеместном соблюдении прав и свобод человека и недопустимости применения при этом двойных стандартов.

в информационной сфере заключаются в соблюдении конституционных прав и свобод граждан в области получения информации и пользования ею, в развитии современных телекоммуникационных технологий, в защите государственных информационных ресурсов от несанкционированного доступа.

в военной сфере заключаются в защите ее независимости, суверенитета, государственной и территориальной целостности, в предотвращении военной агрессии против России и ее союзников, в обеспечении условий для мирного, демократического развития государства.

в пограничной сфере заключаются в создании политических, правовых, организационных и других условий для обеспечения надежной охраны государственной границы Российской Федерации, в соблюдении установленных законодательством Российской Федерации порядка и правил осуществления экономической и иных видов деятельности в пограничном пространстве Российской Федерации.

в экологической сфере заключаются в сохранении и оздоровлении окружающей среды.

Важнейшими составляющими национальных интересов России являются защита личности, общества и государства от терроризма , в том числе международного, а также от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера и их последствий, а в военное время - от опасностей, возникающих при ведении военных действий или вследствие этих действий. Состояние отечественной экономики:

1)несовершенство системы организации государственной власти и гражданского общества,

2)социально-политическая поляризация российского общества и криминализация общественных отношений,

3)рост организованной преступности и увеличение масштабов терроризма,

4)обострение межнациональных и осложнение международных отношений

Все эти факторы создают в совокупности широкий спектр внутренних и внешних угроз национальной безопасности страны.

В сфере экономики угрозы имеют комплексный характер и обусловлены прежде всего существенным сокращением внутреннего валового продукта, снижением инвестиционной, инновационной активности и научно-технического потенциала, стагнацией аграрного сектора, разбалансированием банковской системы, ростом государственного долга, тенденцией к преобладанию в экспортных поставках топливно-сырьевой и энергетической составляющих, а в импортных поставках - продовольствия и предметов потребления, включая предметы первой необходимости. Ослабление научно-технического и технологического потенциала страны, сокращение исследований на стратегически важных направлениях научно-технического развития, отток за рубеж специалистов и интеллектуальной собственности угрожают России утратой передовых позиций в мире, деградацией наукоемких производств, усилением внешней технологической зависимости и подрывом обороноспособности России.

Негативные процессы в экономике лежат в основе сепаратистских устремлений ряда субъектов Российской Федерации. Это ведет к усилению политической нестабильности, ослаблению единого экономического пространства России и его важнейших составляющих - производственно-технологических и транспортных связей, финансово-банковской, кредитной и налоговой систем.

Национальные интересы

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ

(national interest) Интересы государства, обычно определяемые его правительством. Можно выделить два наиболее распространенных случая использования термина. 1. Политики, желающие получить поддержку своим действиям. Обычно люди бывают привержены национальной идее как социальной и политической общности, поэтому декларируемая забота о национальных интересах представляет собой мощное средство для получения поддержки. Понятие "национальные интересы" особенно действенно в вопросах внешней политики, т.к. вызывает у многих образ нации (или национального государства – nation state), защищающей свои интересы, которым угрожает опасность в анархичной международной системе. Во внутриполитических ситуациях это понятие звучит менее убедительно, и здесь политики обычно используют другие подходы. 2. Средство анализа внешней политики, в частности политическими реалистами (realism) вроде Ганса Моргентау. В этом случае термин аналогичен внешнеполитическому варианту "общественных интересов", т.к. подразумевает наиболее благоприятную для нации систему отношений с другими государствами. Термин по своей сути не только подчеркивает возможность угрозы для нации со стороны внешней анархии, но и указывает на то, что ограничивает свободу действий государства (договора, различные интересы, мощь других государств и иные факторы вне пределов национального контроля, например, географическое положение или зависимость от внешней торговли). Реалисты пользуются термином при оценке национальной безопасности как сердцевины национальных интересов. "Государственные интересы" и "интересы национальной безопасности" – это взаимосвязанные понятия. Аналитическое использование понятия "национальные интересы" подчеркивает роль государства как воплощения национальных интересов. Однако пока не существует единой методики, позволяющей определить интересы нации. Некоторые исследователи утверждают, что они объективно определяются положением государства в международной системе и могут быть выведены на основе изучения его истории, успехов и неудач в политике. Другие полагают, что национальные интересы субъективно интерпретируются правительством. В этой версии термин подобен риторической фразе, приводимой некоторыми политиками: национальный интерес – это то, что сами политики считают национальным интересом.

Политика. Толковый словарь. - М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир". Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл, П. Бернем, и др. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М. . 2001 .

Национальные интересы

это осознанные потребности государс­тва, определяемые экономическими и геополитическими отношениями данного государства в данную эпоху, культурно-историческими традициями, необходимостью обеспечения безопасности, защитой населения от внешней угрозы и внутренних беспорядков, экологических катаст­роф и т.д.

Сам термин "национальный интерес" пришел в российскую поли­тологию из западной англоязычной политической литературы, в кото­рой он имеет значение "государственного интереса". Национальные интересы – понимают преимущественно как интересы государственные, поскольку западные страны представляют собой мононациональные государства (не столько в этническом аспекте, сколько в социальном). Нация представляет двуединство гражданского общества и государства. По умолчанию национальный интерес предстает как обобщающий интерес, который снимает противоречие между интересами государства и гражданского общества. В осмыслении национального интереса теоретический приоритет имеет школа "политического реализма", в которой интерес определя­ется прежде всего внешнеполитическими условиями. Исключение из концепции национального интереса внутриполитических факторов "ре­алистами" объясняется тем, что данная группа проблем относится к сфере так называемого "общественного интереса", т.е. интереса, определяемого различными сегментами гражданского общества.

В отечественной же политологии выявляются расхождения принципиального порядка как в понимании этой категории, так и в формулировании национальных интересов.

Содержание национальных интересов в большей степени будет раскрыто в контексте внешнеполитических условий.

По отношению к окружающему внешнему миру национальные интересы вы­ражаются в совокупности внешнеполитических интересов государства, которые различаются по своей важности для его жизнедеятельности.

Различается фиксированное (неизменное постоянное) и перемен­ное содержание национального интереса. Неизменная часть включает задачу обеспечения внешней безопасности государства. Переменное же содержание рассматривается через призму национальных традиций, личностных качеств политических руководителей, тенденций в эконо­мической, социальной сферах общественной жизни и т.д.

Реальные материальные и политические потребности в развитии государства могут меняться, а вместе с ними меняются соответс­твенно интересы, цели, средства и внешнеполитическая деятель­ность. Смена потребностей и интересов государства ведет к смене и идеологических ценностей.

Выделяют два уровня национальных интересов государства: уро­вень главных внешнеполитических интересов и уровень специфических интересов. Первый связан с обеспечением его безопасности и це­лостности как социально-экономической, политической, национально-исторической и культурной общности, с защитой экономической и политической независимости государства. Главные интересы государс­тво обеспечивает всеми военными, экономическими, дипломатическими и идеологическими средствами.

К числу важнейших национальных интересов относятся:

Завершение процесса становления России в нынешних границах как современного российского государства, т.е. выгодная для РФ «реорганизация» постсоветского пространства и создания вокруг него пояса дружественных государств;

Дальнейшее сокращение угрозы крупномасштабной войны, укрепление стратегической стабильности, последовательная демилитаризация российско-НАТОвских отношений;

Предотвращение конфликтов, управление кризисами, урегулирование споров в пространстве бывшего СССР;

Включенность в мирохозяйственные связи на максимально выгодных для национальной экономики условиях.

Второй уровень охватывает отдельные, относительно частные, хотя и важные сами по себе интересы государства в сфере междуна­родных отношений.

Политология. Словарь. - М: РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .

Национальные интересы

интересы национальной общности или группы, объединенной специфическими связями и взаимоотношениями генетической и культурной гомогенности. Национальные интересы воплощаются в стремлении представителей одной национальности к кооперации и объединению на основе общности культуры, выражающейся в языке, семейных, религиозных, моральных традициях и обычаях, способах рекреации, политических системах и поведении.

Политическая наука: Словарь-справочник . сост. проф пол наук Санжаревский И.И. . 2010 .

Политология. Словарь. - РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .

Смотреть что такое "Национальные интересы" в других словарях:

Национальные интересы РФ - национальные интересы Российской Федерации совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства;... Источник: Указ Президента РФ от 12.05.2009 N 537 О… … Официальная терминология

У этого термина существуют и другие значения, см. Интерес. Национальные интересы объективно значимые цели и задачи национального государства как целого. Содержание 1 Этимология 2 Альтернативы 3 … Википедия

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ - совокупность духовно нравственных, политических, социальных, экономических, других потребностей нации, имеющих приоритетное значение для ее существования, развития и воспроизводства. Национальные интересы исходят из представлений о целях (миссии) … Война и мир в терминах и определениях - общественно политический и психологический феномен, отражающий ценности национальной общности, служащие сохранению ее единства и целостности. Н.и. проявляются в чувствах патриотизма, гордости за свой народ, его культуру, традиции, чувствах… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ - категория, отражающая меру самосознания и самовыражения народа, характеристика общественного единства, политический принцип и социальное чувство. Активный фактор объединения этносов, конфессий и граждан, обеспечивающий духовную целостность… … Социология: Энциклопедия

Совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, политической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и др. сферах. EdwART. Словарь терминов МЧС, 2010 … Словарь черезвычайных ситуаций

Национальные интересы РФ в Мировом океане - Национальные интересы Российской Федерации в Мировом океане это совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в сфере морской деятельности, реализуемых на основе морского потенциала государства...

Национальный интерес – осознанная потребность нации в самосохранении, развитии и обеспечении безопасности. Выразителем и защитником национального интереса в практике внешней, международной политики является государство. Понятия национальный и государственный интерес трудно различимы, поскольку каждая нация, писал М. Вебер, это сообщество чувства, которое может найти свое адекватное выражение только в собственном государстве, а нация может сохранять свою культуру только с помощью поддержки и защиты государства. Вопрос о правомерности использования понятия «национальный интерес» и о его содержании является предметом дискуссии среди представителей разных научных направ- лений в международных отношениях. Развернутое объяснение по этому вопросу представил один из основателей теории политического реализма Г. Моргентау. Основные положения этого объяснения таковы: 1) «национальный интерес» – объективная данность. Он основан на своеобразии географического положения государства и вытекающих из этого особенностей его экономического, политического и культурного развития, с одной стороны, а также на особенностях человеческой природы – с другой. Поэтому «национальный интерес» представляет собой стабильную основу международной политики государства. С точки зрения Г.Моргентау, «национальный интерес» содержит два основных элемента: центральный (постоянный) и второстепенный (изменчивый). Второстепенный элемент представляет собой не что иное, как конкретную форму, которую коренной «национальный интерес» принимает в пространстве и времени. Центральный интерес состоит из трех фак- торов: природы интереса, который должен быть защищен, политического окружения, в котором действует интерес, и рациональной необходимости, ограничивающей выбор целей и средств; 2) «национальный интерес» вполне поддает- ся рациональному осмыслению государственных деятелей. Они обязаны исходить из того, что хорошая политика – это рациональная политика, опирающаяся на правильно понятый «национальный интерес». Это предполагает осознание того факта, что отличительным качеством политики, в том числе и международной, является борьба за власть; 3) хотя суть политики состоит в стремлении к утверждению моральных ценностей посредством власти, это не означает, будто политик может претендовать на знание того, что является морально обусловленным для «государства» в той или иной конкретной ситуации. Моральная политика исходит из необходимости согласования и компромиссов в защите «на- циональных интересов» государств на международной аре- не, из стремления к достижению «всеобщих интересов», что несовместимо с соперничеством политических идеологий; 4) «национальный интерес» кардинально отличается от «общественного интереса». Если первый существует в условиях анархической международной среды, то второй связан с системой законов, регулирующих внутригосударственную политику. Иначе говоря, в отличие от «общественного интереса», понятие «национальный интерес» относится к сфере внешней политики государства. Либералы подвергают сомнению саму правомерность использования понятия «национальный интерес» в целях анализа или в качестве критерия внешней политики. Поскольку с такой точки зрения определить понятие национального интереса не представляется возможным, в конце концов, исследователи предложили считать побудительным мотивом действий участником международных отно- шений не интерес, а «национальную идентичность». Говоря о «национальной идентичности», подразумевают язык и религию как основу национального единства, культурно–исторические ценности и национально–историческую память и т.п. Теоретики либерально–идеалистической парадигмы и вдохновляющиеся их идеями практики готовы согласиться с существованием национальных интересов только при условии, что их содержанием должны быть признаны моральные нормы и глобальные проблемы современности. Защита суверенитета и связанное с этим стремление к могуществу в условиях усиливающейся взаимозависимо- сти мира все больше утрачивает свое значение. Отсюда заявления о том, что главная задача, стоящая сегодня перед демократическими государствами, не защита национальных интересов, а забота о моральных принципах и правах человека. Обсуждение в отечественной науке понятия «национальный интерес» также выявило различия в его понимании. Как и в западной политологии, основной водораздел в дискуссии проходит уже не столько между «объективистами» и «субъективистами», сколько между сторонниками реалистских и либерально–идеалистических подходов. Представители реализма считают, что «национальный интерес» остается базовой категорией всех без исключения государств мира, и пренебрегать им было бы не просто ошибочно, но и крайне опасно. По мнению либералов, в демократическом обществе национальный интерес формируется как некое обобщение интересов граждан, в то время как авторитарному и тоталитарному обществу свойственна «государственническая», или «державная», позиция, предполагающая, что интересы государства выше, чем интересы личности. Однако отечественные дискуссии о национальном интересе существенно отличаются от дискуссий в западном акаде- мическом сообществе. Первое отличие касается трактовки термина «национальный» как этнического. В этой связи высказывается сомнение в применимости понятия «нацио- нальный интерес» к полиэтническим государствам вообще и к России в частности. Исходя из этого, некоторые авторы предлагают говорить не о национальных, а о государственных, национально-государственных интересах. Второе существенное отличие, характеризующее российские научные представления о содержании понятия «национальный интерес», состоит в том, что оно, как правило, отделяется от понятия «общественный интерес». В результате появляется необходимость в таких дополнительных формулировках, как внешний аспект национальных интересов, национальные интересы в их внешнеполитическом измерении. В связи с дискуссией по вопросу о правомерности использования понятия «национальный интерес» и о его содержании можно сделать некоторые выводы. Первое. Попытки «отменить» значение «национального интереса» как аналитического инструмента и критерия внешней политики государства являются слишком поспешными и безосновательными. Эти попытки не отражают состояния исследова- ний по данной проблеме в научной литературе в целом: критикуя понятие «национальный интерес», ни реалисты, ни либералы, как правило, не склонны абсолютно отрицать его пользу. Второе. Отрицая значимость «национального инте- реса», российские либералы идут значительно дальше западных ученых. По их мнению, груз государственнических и авторитарных традиций и все еще отсутствующее у нас гражданское общество делают данную категорию не только неприменимой, но и опасной для становления демокра- тии. Третье. Строгое понимание «национального интереса» не предполагает его ассоциирования с «национальностью», т.е. с этническим фактором. Так же как и категория нации, понятие «национальный интерес» отражает прежде всего единство политических структур и гражданского общества и не сводится к этнической составляющей, имеющей в данном случае второстепенное значение. Четвертое. Отождествление «национального интереса» с общественным интере- сом столь же неправомерно, как и их противопоставление. Отождествление ведет к отрицанию специфики внешней политики, ее относительной самостоятельности и, в конечном счете, сводит ее к внутренней политике государства. Прот вопоставление – к абсолютизации несовпадения интересов государства и гражданского общества. Одним словом, национальные интересы определяются государством, и для их достижения используется внешняя политика. Обычно в научной литературе выделяются такие типы национальных интересов, как основные (коренные, постоянные); неосновные (второстепенные, временные); объективные; субъективные; подлинные; мнимые; совпадающие; взаимоисключающие; пересекающиеся; непересекающиеся. В основе традиционного понятия корен- ного национально-государственного интереса лежат гео- графические, культурные, политические и экономические факторы. Национально – государственный интерес включает следующие основные элементы: военная безопасность, предусматривающая защиту государственного суверенитета (национальной независимости и целостности), конституционного строя и системы ценностей; благосостояние страны и ее населения, подразумевающие экономическое процветание и развитие; безопасное и благоприятное международное окружение, предполагающее свободные контакты, обмены и сотрудничество в регионе и за его пределами. Формирующиеся глобальная финансовая система и единое информационное пространство, транснациональное производство и сеть мировой торговли влекут за собой стирание национальных границ и трансформацию государственного суверенитета. В мире произошли кардинальные перемены, среди которых выделяется процесс экономиза- ции политики, продолжающей набирать силу. Все это не может не оказывать существенного влияния на содержа- ние национальных интересов. Каков характер этого влия- ния? Единого мнения по данному вопросу нет. Одни счи- тают, что по существу ничего принципиального нового не происходит. Государства остаются главными участниками международных отношений, и по-прежнему, как во времена Фукидида, им необходимо уметь выживать и развиваться. Усложнение мира, появление новых глобальных вызовов ведет не к солидарности и единству человечества, а к обострению межгосударственных противоречий. Понятия «жизненные интересы», «зоны влияния», «принципы го- сударственного суверенитета» остаются центральными категориями, отражающими суть мировой политики в эпоху глобализации. Другие исследователи, напротив, говорят о полном размывании содержания национальных интересов, поскольку «новые субъекты мировой политики уже идут на смену государствам – нациям». По их мнению, глобализация не оставляет места для национальных интересов, заменяет их интересами мирового гражданского общества. Главным элементом этих интересов становится обеспечение прав и свобод личности, до сих пор подавляемые государством, особенно в странах с авторитарными политическими режимами. Однако реальность намного сложнее. Под влиянием глобализации государственные структуры, как и традиционные национальные институты, действительно испытывают разрушительные потрясения. Новые акторы подрывают традиционные приоритеты государственного суверенитета. Некоторые исследователи говорят о «детеррито- ризации», или о «конце территорий», чтобы подчеркнуть обесценивание национального государственного прави- тельства. Кризис государства – объективная данность. Государство испытывает давление «сверху», «снизу» и «извне». «Сверху» государственный суверенитет подрывается национальными организациями и институтами, которые все чаще вмешиваются в его прерогативы. Кроме того, встречается и добровольное ограничение своего суверенитета государствами. Это так называемый трансферт суверенитета, т.е. передача его части в распоряжение коммуни- тарных структур интегрирующихся государств. Наиболее показательный пример в этой области – Европейский союз. «Снизу» государственный суверенитет подвергается эрозии со стороны внутригосударственных структур и структур гражданского общества. В развитых странах в сфере политики это выражается в феномене «парадипломатии», т.е. параллельной дипломатии. Происходит эрозия нацио- нальной монополии в области внешней политики. Она проявляется главным образом на функциональном, а не кон- ституционном уровне. Объективные причины размывания суверенитета «снизу» заключаются в том, что государство является слишком маленьким субъектом по отношению к глобальной экономике, но оно слишком тяжелый груз для экономики регионов и тем более для частных предприятий и фирм. «Извне» ущерб суверенитету наносит активизация таких неправительственных групп и организаций, как Amnesty International, Human Rights Watch, правоза- щитные и экологические объединения. Еще больше госу- дарство теряет свою монополию под напором транснацио- нальных корпораций, фирм, банков и предприятий. Таким образом, динамика глобализации действительно вовлекает в себя все государства, игнорируя их независимость, типы политических режимов и уровень экономического разви- тия. В то же время государство - нация, его суверенитет и его интересы как аналитическое понятие и как критерий поведения государства на международной арене продолжа- ют сохранять свое значение. Но это не означает, что глобализация не вносит в национальные интересы никаких изменений. Напротив, национальный интерес существен- но изменяется в своем содержании и направленности. Возникают новые приоритеты, связанные с необходимостью использования преимущества глобализации путем адаптации к открываемым ею возможностям, с одной стороны, а с другой – борьбы против ущерба, приносимого ею нацио- нальному интересу.

1. Категория "национальный интерес" является одной из основных и наиболее распространенной в системе понятий теории международных отношений. Сама сфера международных отношений нередко рассматривается как своеобразное поле конфликта и взаимодействия различных национальных интересов, в рамках которого и осуществляется (или не осуществляется) их реализация. В то же время проблема содержания понятия "национальный интерес" остается дискуссионной и в отечественной, и в зарубежной политической науке.

В ряде случаев споры возникают скорее вследствие недоразумений, нежели наличия для них реальной почвы. Например, в английском языке основное и первое значение слова " Народ " - государственно организованная нация и при переводе словосочетания " national interest " на русский язык наиболее адекватным вариантом был бы термин "государственный интерес". Синонимичность понятий "нация" и "государство" отражает историческую специфику формирования европейских, преимущественно однонациональных государству в западной политической науке в понятие "национальный интерес" никогда не вкладавалось этнического содержания. Так, англичанин, говоря о "национальных интересах" Великобритании, отнюдь не имеет в виду интересы только англичан, но всего государства - Соединенного Королевства, включающего также шотландцев, валлийцев, жителей Северной Ирландии. Таким образом, сомнения по поводу правомерности постановки вопроса о "национальных интересах" России на том основании, что она якобы допускает этническую интерпретацию, понимаемую как "интересы русских" в многонациональной Российской Федерации (или же "интересы русских" с включением в них русскоязычного населения сопредельных с Россией суверенных государств СНГ) в принципе не обоснованы. В мировом политическом развитии были ситуации, когда государство претендовало на защиту интересов соотечественников, живущих вне его пределов и являющихся гражданами иностранных государств (Германия при режиме А.Гитлера, ФРГ в отношении граждан ГДР, когда существовали два германских государства). Однако в этих случаях подобные претензии специально оговаривались при определении конкретного содержания национадьинх интересов, включались в формулировки внешнеполитическое стратегии.

Тем не менее, во избежании недоразумений и в целях приближения лексикона отечественной науки к принятым в мире категориям представлялось бы оправданным и при переводах, и при рассмотрении интересов России говорить о "национально-государственных", а не просто "национальных" интересах. Это тек более обосновано, что Российская Федерация находится лишь в начале пути становления своей государственности, а на этом этапе развития, как свидетельствует мировой опыт, вопрос о конкретном содержании национально-государственных интересов всегда оказывается спорным.

2. В принципе, национальные интересы в основе своей объективны, они отражают стремления граждан государства к:

Обеспечению стабильного и устойчивого развития общества, его институтов, повышению уровня жизни населения;

Минимизации (оптимально-отсутствито) угроз личной и общественной безопасности граждан, системе ценностей и институтов, на которых зиждется существование данного общества.

Эти стремления воплощаются в концепцию национального интереса, конкретное содержание которой также определяется преимущественно объективными параметрами, такими, как:

Геополитическое положение государства на мировой арене, наличие у него союзников или противников, представляющих непосредственную угрозу;

Положение в системе международных экономических отношений, степень зависимости от внешних рынков, источников сырья, энергии и т.д.;

Общее состояние системы международных отношений, преобладание в ней элементов соперничества или партнерства, силы или права.

С изменением объективных реальностей, потребностей общества в сфере международного общения может меняться и содержание национальных интересов. Иллюзия их вечности и постоянства сложилась в малодинамитаях, с точки зрения появления качественно новых факторов развития, ХУШ-Х1Х веках. В действительности же при определении конкретного содержания национальных интересов необходимо исходить из существования в объективной реальности как относительно стабильных (меняющихся лишь в течение десятилетий) так и переменных, подверженным частым сменам, величин.

3. Наиболее сложно найти "формулу" национального интереса для общества, меняющего парадигму собственного развития или же расколотому по социальному, этническому или географическому признаку, иначе говоря для общества, где не сложился или разрушился консенсус большинства по коренным вопросам его жизни и развития. Характерным примером "расколотого" общества выступают США середины XIX века. В формально одном государстве фактически, сложились дьа с совершенно различными типами экономического развития (индустриально-капи-талистический Север и аграрно-рабовладельческий Юг) и соответственно, по разному понимаемыми национальными интересами. Решить этот конфликт США удалось только пройдя через гражданскую войну, в ходе которой промышленный Север сломил сепаратизм Юга, обеспечил сохранение единства страны.

Смена парадигмы внутреннего развития - переход от тоталитаризма к демократии, например, хотя может и не сказываться на геополитическом положении государства, также вызывает пересмотр взглядов на содержание его национальных интересов. Та.к, для тоталитарного государства свойственно стремление к максимально высокой степени контроля над всеми сферами жизни общества, в том числе и экономической. Безопасным и стабильным считается лишь такое развитие, которое обеспечивается собственными ресурсами, на базе полной (в крайнем случае - частичной) автаркии. Переход к демократии и рыночной экономике, как правило, порождает стремления к открытости, участию в международном разделении труда, формированию отношений взаимозависимости в экономической сфере с другими государствами, которая в тоталитарном обществе воспринимается как односторонняя зависимость, угроза национальной безопасности.

Проблема здесь состоит в том, что концепция национального (национально-государственного) интереса формулируется и может быть реализована только как общенациональная доктрина, разделяемая и поддерживаемая большинством общества. Однако на практике такой полный консенсус труднодостижим по следующим причинам.

Во-первнх, в оценке объективных параметров и реальностей, лежащих в основе определения национальных интересов» неизбежно присутствует элемент субъективизма, бремя воззрений и суждений прошлого, идеологические мотивы, влияющие на менталитет даже наиболее дальновидных лидеров и теоретиков. Соответственно, у оппозиции проводящемуся курсу всегда есть возможность поставить под сомнение адекватность избранной доктрины объективному содержанию национальных интересов.

Во-вторых, на политический выбор государства влияют различные группы давления, отражающие объективно существующие в большинстве обществ расхождения в определении внешнеполитических приоритетов государства, содержании его национальных интересов. Подобные расхождения присущи не только "расколотым", но и нормально развивающимся странам, они связаны, например, со спецификой интересов различных социальных, половозрастных, этнических, конфессиональных групп, различных фракций деловых кругов (например, военно-промышленное или "аграрное" лобби в США), особенностями развития отдельных регионов внутри государства (в США, например, существует специфика интересов правящих элит тихоокеанских и атлантических штатов).

Общенациональное (общегосударственное) согласие оказывается достижимо, как правило, лишь в экстремальные моменты развития, скажемте ситуации появления общей для всех, зримо и четко воспринимаемой угрозы (Англия, США в годы второй мировой войны). Как считает бывший директор ЦРУ Р.Клайн, для определения степени целеустремленности действий государства на международной арене важна не только его абсолютная мощь (военная, экономическая), но и показатели наличия у него "национальной стратегии", опирающейся на четкое понимание национальных интересов, а также "национальной воли" - способности общества разделять и поддерживать понимание этих интересов. Для "расколотых" обществ эти пока..затели у КлаЙна пря6лижа.ются к "О", для обществ Б ^отремальикх условиях к "1". Для большинства государств ^Екяючая США) эти коэффициенты определялись Клайдом в диапазоне 0,5-0,7, что отражает довольно высокую степень общенадионального консенсуса по вопросам содержания национальных интересов.

4. Проблема соответствия национальных интересов, в том виде^в каком они определяются государством, действительным интересам общества стала особенно острой в XX веке, который дал немало ярких примеров того, как попытки реализовывать найденную формулу национального интереса приводили к неудачам, а то и катастрофам. Это - Германия, Япония и Италия в 30-е годы XX в, взявшие курс на создание таких ^новах порядков" в Европе и Азии, при которых их интересы доминировали бы на международной арене. Это СССР, измотавший свои силы в "холодной войне", в значительной мере порожденной его стремлениями обеспечить торжество в мировом масштабе тех идей и принципов, на которых строилось само советское общество, Отчасти это и США в период войны во Вьетнаме, неудачный для Америки ход которой заставил американцев усомниться в правильности сложившихся у них представлений о национальных интересах США.

Противоречия между объективными интересами общества (нации, народа) и концепцией национальных интересов (или доктриной, на основе которой определяется внешнеполитическая и военно-политическая стратегии) в некоторых случаях выступают продуктом субъективных просчетов правительств. Чаще, однако, речь идет о более глубинных причинах, связанных с общей ориентацией развития общества и господствующей в нем идеологией. Так,НСДДП э ^рмании пришла к власти под лозунгом реванша за поражение в первой мировой войне и завоевания "жизненного пространства" для немцев силой оружия. Тем самым возможности иного выбора средств и путей удовлетворения интересов, связанных со стремлением Германии - добиться пересмотра унижающих ее статей Версальского договора и создать себе "сферу влияния" отвечающую ее экономическому весу - были резко ограничены. Са^а идеология НСДАП - реванша, утверждения немцев в качестве "расы господ" - предопределила неизбежность столкновения Германии с коалицией государств, превосходящих ее по военной мощи.

СССР, сложившийся не как государство, ориентированное на обеспечение собственных интересов, а как база "мировой революции", руководимая КПСС, которая всегда исходила из того, что прочность советского строя находится в прямой зависимости от развития в мире революционных процессов, также был обречен на противостояние с государствами, народы которых не разделяли социалистических ценностей. Иначе говоря, интересы СССР в том виде, как они официально формулировались и реализовывались, несмотря на то, что они несколько десятилетий разделялись обществом, объективно были иллюзорными. Следование курсом, основанным на "пролетарском интернационализме", усугубляло военное противостояние в "холодной войне", что подрывало и уровень жизни населения, и шансы на его повышение, увеличивало степень опасности, связанной с ядерной угрозой и для народов СССР, и для всего мира.

Таким образом, можно заключить, что общество, природа которого порождает интересы, в принцвпе не реализуемые или же чреватые национальной трагедией, в основе своей нежизнеспособно. Представляется далеко не случайным, что попытка пересмотреть парадигмальное понимание интересов СССР на мировой арене, предпринятая М.С.Горбачевым, в конечном счете завершилась распадом СССР, крахом самой советской политической системы, ее стержня - КПСС. Эта попытка исходно была не связана с пересмотром парадигмы советской внешней политики, на уровне деклараций речь шла лишь об изменении средств реализации ее целей (без гонки вооружений, без военного противостояния блоков и т.д.).

Другой вопрос, что сущностное содержание интересов неразрывно связано со средствами и методами их реализации. Возможность найти альтернативы без подрыва основания, фундамента определенного типа общественного развития - важнейший показатель соответствия этого развития общим, глобальным тенденциям прогресса цивилизации.

5. Гибкость в определении содержания национальных интересов, выборе средств и методов их реализации становится особенно актуальной в современном мире. Это обусловлено развитием региональной и глобальной взаимозависимости государств V народов в вопросах обеспечения военной безопасности, защиты экономических интересов, решении экологических проблем.

С одной стороны, взаимозависимость вносит своя коррективы в выбор средств и методов обеспечения национально-государственных интересов. Современное оружие исключает возможность обеспечения безопасности народа и общества односторонними усилиями, недостаточным оказывается и участие в военных союзах. Безопасность одного государства неразрывно связывается со всеобщей безопасностью обеспечиваемой коллективными усилиями всего мирового сообщества, обеспечением господства в международных отношений силы права, а не права силы. Экономическая стабильность, включая устойчивость курса национальной валюты также оказывается в зависимости от состояния международной экономики в целом. Сохранение среды обитания человека в отдельных государствах - от способности других проводить экологически рациональную политику.

Все это свидетельствует о том, что национальные интересы могут бить реализованы не односторонними, а совместными действиями государств, уважающих интересы друг друга, решающих их коллизии мирными средствами, с соблюдением общих, единых для всех правовых норм. Инструментами защиты национально-государственных интересов все чаще становятся международные организации, которым их участники добровольно передают права и полномочия, вытекающие из своей суверенности как субъектов межгосударственных отношений.

Бояее того, фактор взлимозависимостя порождают иовие нтервси, виступающие реально* двавкуще* сидой мировой политик»: региональние и гдобадьние (общечвюввческив).

Рвгионадьнне интересн подтают развитие там и тогда, где набирают силу интеграционние процесси. Интересн интеграционного блока (такого, как, например, ЕС) не являются только лишь суммой национадьннх интересов государств-участников интеграции. Более того, между интересами последних могут возникать определеннве коллизии, что, однако, не пере" черкивает значения того, что на уровне мировой экономики, отношения к глобадышм политическим и военнны вопросам коллективные интересы членов интеграционного объединения доминируют. Эти коллективные интересы - своего рода синтез совпадающих в основном национально-государственных интересов стран региона в отношении тех проблем, которые могут быть решени их совместными усилиями более эффективно, чем на индивидуальной, обособленной основе.

Несколько сложнее, представляется, дело обстоит с гло- " бальными, общечеловеческими интересами. Теоретическое признание того, что у всей мировой цивидизации есть общий интереса решении проблем экологии, демографии, энергетики и других, обеспечения безопасного устойчивого и стабильного развития еще не означает возможности и способности отражения этих реальностей в конкретной, повседневной политике. В принципе, в долгосрочной перспективе общества, неспособные отказаться от развития "за счет других" иди за счет разрушения природа и соответствующим образом скорректировать свои интересе, оказываются исторически обреченнями. Но, с одной стороны, слишком велика сила обстоятельств для многих стран, заставляющая их исходить из текущих, конкретнях проблем, а не долгосрочных соображений. С другой стороны, интересы решения глобальных проблем современности и, в конечном счете, выживания человечества^ становясь составным элементом нацио нально-государственного интереса кавдой страна, неизбежно приобретают свою, национально-специфическую окраску, разнясь в своих национальных интерпретациях ^е^ду собой.

Так, ряд государств наиболее слаборазвитого "пояса" мира (особенно в зоне экваториальной Африки) не могут при определении своих приоритетов игнорировать того, что под вопросом оказалось физическое выживание населения этого региона. В других государствах, потенциально способных внести большой вклад в решение общечеловеческих проблем и в принципе не игнорирующих общих, глобальных интересов, в силу сложного экономического положения (зона стран СНГ, например) объективно нет возможности уделять должное внимание вопросам экологии, рационального использования ресурсов. Решению многих проблем развития, преодолению трудностей, связанных со сменой парадигмы развития обширных регионов мира, могли бы способствовать страны развитой зоны мира - Северной Америки, Западной Европы, индустриальных центров Азии. В той мере, в какой решение глобальных проблем отвечает их национальным интересам (что бесспорно), они могли бы внести свой вклад в решение указанных проблем. В то же время казалось бы наиболее логичный, с точки зрения общечеловеческих интересов, подобный путь решения проблем развития, модернизации, реконструкции и т.д., отнюдь не выглядит реалистиччым по ряду причин.

Прежде всего, он вступает в противоречие с приоритетами национального и регионального развития передовых стран, поскольку требует отвлеченияязначительных ресурсов, что трудно-совместимо с их национальными интересами (или национальными эгоизмами). Далее, такой путь подразумевает, что страны, столкнувшиеся с трудностями, будут развиваться за счет других, более развитых, что сформирует модель иждивенческо-зависимого развития. Само принятие помощи, даже оговоренной жесткими условиями, отнюдь не гарантирует эффективного ее использования. Если же оно будет эффективным, то окажется, что развитые страны создали новые экономические "центра сила", способные конкурировать с ними на мировых рынках, что опять-таки мало совместимо с их национальными интересами.

Таким образом, если национально-государственнне интересы отдельных стран на региональных уровнях оказываются не просто совместимыми, но и взаимодополняющими друг друга в такой мере, что можно уже с полным основанием говорить об интересах, скажем, стран ЕС как вполне конкретной реальности, то на глобальном уровне все обстоит сложнее. Идеальный вариант гармонии общеччловеческих, региональных и национальных интересов оказывается труднодостижимым, баланс между ними складнвается с большим трудом и найденные компромиссы редко оказываются оптимальными для всех. В этой связи можно предположить, что если в прошлом содержание международной жизни определялось противоборством и взаимодействием национально-государственных интересов отдельних стран, то уже сейчас, а тем более в ближайшие десятилетия оно будет определяяься иним: поиском общеприемяемыы балансов ме^у национально-государственным^ региональными и глобальными (общечеловеческими) интересами, противоборством по поводу конъюнктурного и ориентированного на перспективу их пониманияя сфера которого проляжет не только и не столько на международной, сколько на национально-государственных аренах отдельных стран и связана будет она с определением новых, более совершенных парадигм их развития.

Литература

1. Кива А. Сверхдержава, разорившая себя сама. Международная жизнь, 1992, № 1.

2. Маценов Д. Интересы безопасности России в постсоветскую эпоху. Международная жизнь, 1992, № 4.

3. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). Раздел 3. РДУ - корпорация. М., 1994.

4. Плешаков К. Национальный интерес в российской политике. Свободная мысль, 1992, № 5.

5. Поздняков Э. Национальное и интернациональное во внешней политике. Международная жизнь, 1989, № 5.

6. Поздняков Э, Россия и национально-государственная идея. Военная мысль, 1992, № 4-5.

7. Цухокин А. "Национальный интерес" и национальное достоинство. Международная жизнь, 1994, 4.

8. Шлезингер А. Циклы американской истории. М., 1992, гл. 4.